Хотя повод был не из радостных: Рея похитили, а попутно Мэйнарт узнал, что перед этим Исан сорвался в самое пекло за каким-то пилотом и несколько суток числился пропавшим без вести. Неясная тревога росла, а открывшееся после растоптало его полностью: увидел, каким может быть Исан. Пара слов, пара жестов, но в них было столько, что Мэйнарт наконец осознал — его надежды пошли прахом. Исан никогда не ответит взаимностью, и Мэйнарт навсегда останется для него лишь дальним родственником.

Этого оказалось достаточно, чтобы взбрыкнуть. И найти виноватых — именно Кай запретил ему рассказывать Вейрану об Исане, хотя сам переехал к Делавари в четырнадцать! Теперь прояснилась причина: для настоящего Рэеллина — а Кай был потомком императора — Империя всегда важнее. Важнее, чем чувства собственного сына. Тогда, в подростковом возрасте, у Мэйнарта ещё оставался шанс добиться Исана. Сейчас уже нет, тот встретил грёбаного Лэнси, похожего на двухметрового к-рута, как яхта на линкор, а вмешиваться в пару со взаимными чувствами Мэйнарт права не имел.

Злости хватило надолго — знакомство с нерадужными союзными реалиями, переподготовка и первые шаги на настоящей военной службе, а не у наместника и официального лидера к-рутского мира под боком, прошли на удивление гладко. Мэйнарт упивался своими эмоциями, расходуя их на благие дела и постепенно остывая. Скучая по дому и мечтая извиниться перед Каем. Нет, Мэйнарт перед отъездом не устраивал отцу скандалов — достаточно и Вейрана, — но по грустным глазам Кая понял: тот прочитал его мысли.

Мэйнарту было стыдно и больно. А через полтора года он просто умер.

Исан погиб на Аваре. Не было ни свадьбы с Лэнси, ни совместных детишек. Лишь растерзанное взрывом и чужой гражданской войной тело. Пустота. Мэйнарт только в этот момент понял: всё. И нет больше ни единой возможности, ни миллионной доли шанса, что у него что-то получится. Выходит, в глубине души до сих пор теплилась надежда? Теперь она погребена окончательно.

Сил приехать на похороны Мэйнарт в себе не нашёл — письменно принёс соболезнования и даже предложил Верну воспользоваться простаивающей на Нирайди яхтой для погребальной церемонии. Хотя, ляпнув это, на несколько дней зашёлся в приступе непрерывной агонии — представлял, как безжизненное тело Исана посадят в кресло пилота.

Как ни странно, именно служба помогла Мэйнарту выжить — рисковал бездумно, потом пил, тратя на мерзкий человеческий алкоголь почти всё своё скромное жалование. Остановил случай: один из бойцов чуть не погиб по его вине — жизнь человека оборвать гораздо проще. И тогда Мэйнарт понял, что не имеет права распоряжаться чужими судьбами. Теперь безрассудность сменилась осознанным риском — во спасение других.