Нервина, взяв Гарри под руку, начала подъем по лестнице. Чик последовал за ними вместе с Рамдой Геосом. На вершине пролета Нервину сопроводили к одному из кресел, тогда как Чик усадил Геоса во второе.

Таким образом оба калифорнийца остались на ногах, так что могли двигаться, насколько это было соразмерно с их высоким положением. Чик отозвал Гарри в сторонку.

— Как думаешь, — спросил Чик, указывая на красивую, уверенную фигуру, сидевшую на троне у подножия лестницы, — что на уме у нашего приятеля Сенестро?

Гарри нахмурился.

— Ты знаешь его лучше, чем я. Ты ведь не считаешь, что он исправился?

— Ни за что на свете, только не этот Бар. Он всего-навсего приспособил свои планы к новым обстоятельствам. Он видит, что пророчество, скорее всего, сбудется, посему рассчитывает стать первым, кто пройдет сквозь «пятно», сразу вслед за Нервиной. Так что неважно, последуют за ним остальные томалийцы или нет — как я понял, он считает себя кем-то вроде вождя, назначенного свыше, — он пройдет на ту сторону и в любом случае женится на обеих королевах!

Возможно, все дело было в немыслимом количестве зрителей. Или судьба просто расставляла события так, чтобы не позволить исполнителям главных ролей занервничать. Определенно лишь то, что ни один из двоих мужчин не чувствовал ни малейшего намека на страх. Окажись они на глазах у собрания в десять раз меньше в любом другом месте, обоим было бы не по себе. Здесь же всё было иначе — совершенно иначе.

Всякое движение в толпе остановилось. Теперь люди не двигались с мест, стоя именно там, где надеялись встретить конец. Чик и Гарри дивились их самообладанию, причудливым образом оттенявшему нескончаемое беспокойство храмовых фазанов, что мелькали тут и там высоко над головами.

Вдруг Гарри произнес:

— Есть идея, Чик! Вот что: как профессор надеется передать весточку Хобарту?

Чик не нашелся что ответить. Но Гарри уже достал из кармана свой листок с инструкциями и скручивал его в маленький шарик. Потом он подошел к Куин и с помощью ленты, одолженной у Нервины, крепко привязал послание к ошейнику собаки.

— Хобарт наверняка увидит, — сказал он. — Интересно, доктор это уже понял?..

— Он играет с могущественными силами, — задумчиво заметил Чик. Подавшись вперед, он коснулся белоснежного камня ногой, как уже делал это раньше, и ему почудилось, что он ощущает колебание электричества даже сквозь кожаную подошву ботинок. — И все-таки это стоит любого риска, которому он подвергается в той комнатушке. Если бы только ему удалось отправить обратно Куин! Хобарт…

Чик не успел закончить. Он пошатнулся, потеряв равновесие из-за того, что одной ногой опирался на камень, а тот… зашевелился и… повернулся вокруг своей оси, совсем как сорок восемь часов назад, когда в «пятно» попала Арадна.