— Здесь что запирают в комнате за то, за что в ОПЦ отбирают кольцо?

— Вполне могут.

— Честно говоря, не хотелось бы сюда попасть, — заметил я, — несмотря на мини-гольф.

— Очень правильный вывод, — улыбнулся Старицын.

— А вы для всех экскурсии по Центру не устраиваете? — спросил я. — Очень поучительно.

— А как же! — сказал Ройтман. — Каждый понедельник с десяти до двенадцати. Добро пожаловать!

— Кстати, уже без пяти два, — заметил Старицын. — Артуру надо обедать.

— Нам тоже не помешает, — кивнул Ройтман. — Здесь есть столовая.

— На «А3»? — спросил Старицын. — Евгений Львович, задергают.

— Олег, меня и на посткоррекционке задергают. На самом деле степень задергивания обратно пропорциональна качеству управления. Если психологи с пациентами не могут разобраться без меня, значит, я что-то плохо организовал. А, значит, сам бог велел отдуваться. Будет стимул исправиться.

Мы вышли из комнаты и спустились по лестнице на первый этаж. Здесь был большой холл с диваном, креслами и стеклянными дверями в столовую.

Ройтмана дернули сразу. В холл вошел тот самый парень, которого я видел во внутреннем дворе. Вблизи он выглядел старше, где-то в возрасте Нагорного. И тут же направился к нам.

— Евгений Львович? — спросил он.

— Да, — кивнул Ройтман.

— Можно с вами поговорить?

— Можно. Что случилось? Долгий разговор?

— Я хотел бы другого психолога.

— Сменить психолога? — переспросил Ройтман.

— Да.