— Еще один вопрос. Разрешите?

— Да.

— Что-нибудь пропало вместе с вашей женой?

— В смысле?

— Ее вещи. Ценности… вы все осмотрели? Она не взяла с собой ничего… ценного?

— Вы думаете, что она меня…обокрала?

Бархатный хорошо поставленный баритон внезапно дрогнул. Красавец-мужчина самым банальным образом «пустил петуха». В глазах мелькнула растерянность.

— Нет, но… мы могли бы хотя бы предположить, например, во что она может быть одета! Например, у нее было маленькое красное платье и это платье исчезает. Значит, при розыске я буду учитывать, что она может быть одета в красное платье. Это существенно облегчит поиски.

Пауза. Клиент… думает?

— Действительно… странно, что вы спросили… Она действительно просила купить ей платье. Только не красное, а… розовое. А я ей отказывал.

— Почему?

— Мне не нравится розовый цвет. И еще. Я запретил ей носить брюки. У нее в гардеробе не было брюк. Никаких. Абсолютно.

— Почему?

— Женщина не должна носить мужскую одежду. В моей семье ни одна женщина никогда не надевала ни одной детали мужского костюма. Это традиция. Освященная веками! И моя жена — не важно, откуда она приехала! — обязана следовать этим традициям. Поэтому так себе и запишите, — палец уставился на Махура, как дуло лазерника, — она ни при каких обстоятельствах не будет одета в брюки. Ей их просто неоткуда взять!

Тот кивнул, показывая, что принял информацию к сведению. Потом, в офисе, в спокойной обстановке, он просмотрит запись разговора, еще раз проанализирует все жесты, интонации, мимику собеседника. Иногда нервное подергивание губ может сказать больше, нежели пространный монолог.

— Но она их… хотела?

— Да. Издержки воспитания. Я хотел ее обучить, как должна себя вести моя жена. Был предельно деликатен, доходчив, терпелив, — уголок губы нервно дернулся, — внимателен, а она…

«Она оказалась неблагодарной тварью, которая не оценила твою бескорыстную заботу!»