Отряд припал к двери, и все воины коснулись арбалетов на спине, медленно их, снимая и заготавливая.

– Готовьте арбалеты. Валите всех, кроме него, – ещё раз предупредил воин в чёрно-имперской броне. – Высший эльф с механической лапой. Всё, работаем!

Солдат в блестящем доспехе отошёл в сторону и, держа арбалет в правой руке, левую опустил в кисет и спустя секунду, с его руки вырывается шквал пламени. Силы магического огня хватило, чтобы обратить дверь в дождь щепок.

Внутрь хлынул слабый тусклый свет, но и этого хватило. Раздался страшный вой и голодный звериный рёв, отразившийся воплем страха в душах. Оголодавшие бестии ночи бросились прочь от источника света.

Арбалеты дрогнули. Две твари в лохмотьях рухнули замертво, но впереди ещё шесть таких же. Рык и крик стали предтечей скорой атаки и существа волной хлынули вперёд. Серебро у бёдер лязгнуло и имперцы вступили в битву. Клыки и когти против священного металла, на стороне тварей ночи численное превосходство, однако легионеры сильнее, тренированнее и крепче. По доспеху забегали вспышки фонтанов искр, выбиваемые безнадёжными ударами, но результата это не приносит.

Вперёд вырвался воин в тёмной броне. Осталось две бестии, взглядом голодных зениц, изъедающих имперца. С каменным суровым лицом он бросился вперёд, выбивая стук каблука по сгнившему полу. Первый удар длинного меча рассёк запястье изменённого орка, а затем человек перехватил орсимера и закрылся им как щитом. Лапа босмера одним могучим ударом сокрушила голову бывшего собрата по проклятью, выбив дух. Имперец отбросил тело и одним дуговым восходящим движением провёл лезвием по подбородку эльфа и перевёл удар в выпад, угодив остриём в сердце.

Отряд переглянулся. Всюду лежат тела тех, кто был мёртв до последней кончины. Помещение вытягивается в прямоугольник, его стены и потолок, пол – всё скрыто за покровом мрака. Отряд глубоко задышал от возбуждения, тут же ощутив, как к горлу подступил тошнотворный ком от царившего здесь зловония.

– Пусть тьма рассеется, – имперец с оком на броне поднял руку и ладонь увенчалась рассветным сиянием. – Светом императора.

Холодный мрак отступил, а вместе с ним и покров многовековой тайны. В самом конце залы стоит небольшое рваное кресло, у которого груды мебельного мусора – разбитый диван, пара переломанных шкафов. На выцветшее-алом диване расселась фигура, облачённая в ткани тёмной ночи и таинственности, чуть приподняв лицо, опираемое на правую ладонь.

– Зачем вы пришли сюда? – с высохших перекошенных от боли уст донёсся неимоверно печальный голос.