«О, Ситис, помоги мне», – обратился с молитвой Азариэль, но его моления вряд ли слышны из этого страшного места. С болью и подавляемым страхом Азариэль взирает на воина, неимоверно разросшегося. Его словно вытянули и укрупнили. Из высокого имперца он вымахал в огромное существо ростом в два восемьдесят метра, а его телосложение и мышечная масса страшно увеличились, словно его накачали, как бычий пузырь.

Несмотря на всю странность этой брони, даже на то, что они были исписаны даэдрическими символами, больше всего Азариэля привлекало лицо. Даже в тусклом свете, исходившим от жаровен, видно было, как некогда прекрасный меняют лик десятки благословений и даров тёмных принцев. Некогда румяная и живая кожа приобрела тёмно–земляной оттенок. Лицо покрылось множеством незаживающими шрамами, приобрётшим чёрный цвет. Волосы выпали, полностью облысев голову. Черты лица стали отвратительно впавшими, будто на череп натянули кожу, а в глазах поселился поглощающий зольный мрак. Белок, вместе со зрачком и радужкой застлала чёрная пелена, отразившая вся суть полностью потерянной во зле душе бывшего рыцаря.

Без единого сомнения, Азариэль осознал, что это был Люций. Не менее сотни раз, преображённый своими новыми хозяевами, которым клялся и служил. Это стоял он в своём чёрном обличии, взирающий тёмными глазами на «гостей».

– Далеко же ты забрался, – вызывающе, но тихо, вымолвил бывший Регент. – Люций, «проклятье Ордена».

Грубый, почти демонический голос, пропитанный злобой, ненавистью и силой, пронёсся эхом по всему пространству, отразившись даже в нескольких десятках метрах от того места, где они стояли и Азариэль осознал, насколько огромно то помещение, посреди которого они стояли:

– Из какой они секции? – вопросил Люций, встрепенув когтями.

– Из восточного ущелья, господарь, – покорно ответил дремора.

– Хах, – саркастически усмехнулся архипредатель, – далеко же вы забрались, чтобы меня найти. Аж до Трасса добрались, ничтожества. Что ж, добро пожаловать на Ледяные Верфи, подплан Хладной Гавани, – улыбка, пропитанная фальшью, спала, уступив место холодному рыку.

– Кто же вы?! Отвечайте!

– Настолько твой мозг поразило даэдрической скверной, – вперёд ступил Азариэль. – Ты не способен даже нас узнать.

– Мне нет дела до прошлого, оно перед ликом бесконечности, нескончаемых благостей стало настолько ничтожным, что отступило из сознания.

– Я твой Регент, – так же меланхолично говорит Тилис. – Был им, пока ты не разрушил дом. Вспомни Капитулярий и изгнание, вспомни бойню и кровь, которую ты лил ради своей спеси.