– Конечно-конечно, милостивый господин. Знаете, Великая Пустошь рада будет влиться в Греческую Конфедерацию. Я, как руководитель свободного движения внутри нового государства – Верхней Балкании, вас заверяю, что у нас всё будет чистенько-демократичненько. И мы полностью выполним взятые обязанности.

– Давай мне тут зубы не заговаривай, – Каратос сделал шаг вперёд, навстречу бумагам. – Перо в зубы и на подпись.

– Конечно-конечно. А вы бы знали, сколько в структурах Империи предателей. Вы бы знали, сколько человек ненавидят Рейх на юге Великой Пустоши. Если северяне ещё что-то там лижут у сапог диктаторских, то мы, сыны юга готовы вас поддержать. И их переубедим силой вашего… ой, нашего оружия.

Снайперы ждут пока они подойдут, пока на бумагах, чёткой росписью не будет оставлено доказательство предательства, смыслы и цели, мотивы и философия которого неведомы для двух капитанов. У них цель, задача, которую они выполнят.

– Как думаешь, нам следует валить Каратоса? Вроде как его хотели брать живым.

– Чтобы он удрал куда-то и стал нам проторить жизнь? – вопросом на вопрос ответил О’Прайс.

В перекрестии прицела оказался сначала губернатор, который с широкой улыбкой стал что-то чёркать на бумагах. Капитан откорректировал положение оружия и сдвинул его чуть влево, против движения лёгкого ветра. Идеально. Раздался негромкий хлопок, и винтовка пустила длинную иглоподобную пулю, и тут же О’Прайс скорректировал положение оружия для второго залпа. Палец надавил мягко на крючок, и вторая пуля поспела за первой, за один короткий миг решая судьбу здешнего мятежа. Кровь брызнула на бумаги, и губернатор зацепился за шею, пробитую выверенным выстрелом. Он упал на стол и стал хвататься за воздух, утаскивая с зажатых ладонях багрянные влажные документы. Каратос в недоумении стал озираться, но тут же его грудь пронзила роковая пуля и он упал на колени, словно не веря в случившееся. Началась всеобщая суматоха – воины стали бегать как тараканы, когда на кухне зажегся свет, в поисках врага, «Гоплиты» подняли своего командира и попытались его спасти, только уже было поздно и они уносили бездыханное тело.

– Отличные выстрелы, капитан. – Поднялся МакКаллин и приготовился отходить, но неожиданно перед их позицией возник вертолёт.

О’Прайс, ещё не отошедший от винтовки, выпустил подряд две пули, которые угодили прямиком в кабину пилота, пронзив бронестекло. Они не убили пилота, но сильно его ранили, отчего птичка закружилось и с рёвом отлетела в сторону.

– Очень хорошо, – выдохнул МакКаллин. – Но нам нужно отступать.