О’Прайс несётся обратно, укутанный защитой союзного огня, но несмотря на это прямо по пяткам ему лупят не менее десяти автоматов, но не могут его задеть. Он добегает до укрытия и передаёт плачущего ребёнка одному из солдат, чтобы тот его укрыл в стороне. Удивительное облегчение ощутил капитан, когда выполнил задачу, успокоение, которое рассеялось гулом канвертоплана. На этот раз не бомбы, но энерго-турели ударили по земле – ослепляющий поток света вспахал вражеские позиции и конфедераты, обожжённые и упокоившиеся попадали на землю.

– Мрамор-1, мы подходим к комплексу! – доложил О’Прайс, когда понял, что никого из врагов не выжило. – Спускайтесь к нашим позициям и присоеденяйте6сь к обороне.

– Так точно, Стрела-1.

– Комаров, – О’Прайс остановил капитана. – Мне нужно прикрытие. Сейчас сюда пожалует целая свора легионеров.

– Не пожалует, – капитан указал на приближающиеся вертолёты. – Видимо Рейх выслал.

– Ладно, – бросил О’Прайс и кинулся со всех ног к комплексу, быстро забравшись туда и найдя возле пункт управления запуском.

Вертолёты пронеслись дальше и их орудия зазвенели, когда они отлетели в восточную сторону поселения. «Птицы» быстро выкосили все наступающие подразделения роботов.

– База, ракета уничтожена? – обратился О’Прайс, когда ввёл код. – Как слышно!?

– Слышу вас хорошо, сеньоры, – на этот раз голос стал более «лукавым». – Да, наши спутники зафитксировали уничтожение ракеты, спасибо вам. Вы нашли детей, нашли там девочку по имени Марта Валерон?

– Да.

– Тогда передайте её моим людям, и мы доставим её в Рим. Отбой.

О’Прайс отстранился от комплекса и осмотрелся. Он смотрит на девочку, которую спас, на немногих выживших солдат. Всё вокруг дымиться и пропахло удушливым ароматом гари, а поле битвы «украшено» мертвецами, как зловещем напоминанием того, что за любую безумную идею придётся платить. Как же давно О’Прайс не участвовал в подобного рода конфликтах, и чувствует, как воспоминания скребутся, доставляя неприятное ощущение.

– Комаров, – позвал к себе капитан капитана. – Как девочка? С ней всё в порядке?

– Да, старина, – Комаров встал подле О’Прайса, который сидит у открытой кабины, тяжело дыша. – Всё хорошо.

– Мятежники… сепаратисты. Я уже как-то говорил это, но повторю ещё раз – историю пишет победитель и в истории много лжи. Если Фемистокл выиграет, то его ложь станет правдой, а правда про то, как он похищал детей, как сепаратисты жгли деревни, станет ложью.

– Что-то тебя друг потянуло на благородство, – смутился Комаров. – Раньше я тебя таким не видел. Ладно, мы собираемся в Великий Коринф, ты с нами? – спросил Комаров.