Зал был восхищён подобным выступлением, посчитав себя вестниками новой свободы, что придёт и освободит Милан от ига Рейха. Лишь Габриель понимал, что в бесконечном подражании одной идеи и одному человеку они сегодня потеряли истинную свободу, вновь став слугами единой идеологии.
«А так ли теперь плох Рейх?» – неожиданно задумался Габриель, всматриваясь в сущность происходящего.
Глава двадцатая. Царство «Бюрократия» и её король
Глава двадцатая. Царство «Бюрократия» и её король
На следующие сутки. Рим.
В Риме, так же как и дальнем Милане стоит угнетающая серость. Тяжёлые облака затянули небеса, образовав непробиваемую для солнечных лучей стену из светло–серых облаков. Эти облака гордо висели над вечным городом, не пролив не единой небесной слезы. Они застлали небо подобно тому, как снег накрывает поле, став практически белыми, затянули небо и обрекли вечный город на долгую серость, что тяжким камнем легла на души большинства людей.
По улочкам слабо гуляет лёгкий ветерок, поднимая над асфальтом и брусчаткой лёгкий мусор и снова ласково его, опуская на землю. Людей на улицах практически не наблюдалось. Практически все граждане Рейха находились сейчас на работе или не предпочитали выходить на серую улицу, предпочитая заниматься домашними делами, нежели просто слоняться по улице и попасться на глаза уличным комиссарам.
Вообще, такое явление как засилье уличных комиссаров было характерно для неспокойных городов, типа Милана, обычно там, на беспредел этих «стражей» улиц предпочитали закрывать глаза, лишь временами усиливая патрули полицейских, единственных кто мог остановить этих яростных слуг Трибунала. Обычно в других городах, более стабильных, наглости и дикости со стороны комиссаров не было, а все их преступления расследовались и преследовались. Но, не смотря на это, обычный народ всё равно относился к комиссарам с большим недоверием, всячески стараясь избегать встречи с ними.
Но большинство людей избегало места в своей столице, ставшим самим воплощением огромного и могучего Рейха. Это огромный район, разместившийся на нескольких квадратных километрах и в буквальном смысле слова продавливающий Рим своими массами. Он поражает исполинскими размерами и монументальностью зданий, что бесконечно стремились ввысь и расползались в ширину. Но так, же этот район огорожен огромной шестидесятиметровой стеной, сделанной из крепкого бетона, толщиной в пять метров. На верху стены была щедро развешана колючая проволока, что километрами игриво вилась над серым бетоном. Периодически по периметру стены попадались сторожевые башни с тяжёлыми пулемётами, что готовы были встретить любого нарушителя, который подберётся сюда слишком близко, ибо к оплоту «молота бюрократии» по предписаниям нельзя подходить более чем на пять метров.