За ужином мы обсуждали планы на ближайшие два дня. Пора было сворачиваться и нужно выбрать первую пару дежурных. По приблизительным подсчётам, в ближайшие два месяца, клиента ждать не стоило. Коровник грузится каждые десять дней. Городской кластер приблизительно раз в два месяца, пустырь, и того дольше. Умник мне сказал, что он почти не мерцает.

Томара нянчилась с ребёнком.

— Какая хорошенькая… Леший, Скажите, что будет с малышкой?

— У нас в стабе есть хороший детский приют. Но её скорее всего быстро удочерят, она иммунная и при заполнении документов это будет указано. Так что, всё с ней будет хорошо. Я смотрю, она вам пришлась по сердцу? Почему бы вам не оставить её себе?

— Нет, что вы. Я уже совершенно не в том возрасте. Да и не место ребёнку тут. Я не смогу за ней уследить и случится беда. Нет. Однозначно нет. Пусть она живёт в безопасном городе, с нормальными родителями.

Все сидящие за столом уставились на женщину. Леший даже приподнял брови

— О чём вы говорите, Томара? Разве вы не собираетесь ехать в Парадиз?

— Нет конечно. Я останусь тут. — твёрдо, безапелляционно заявила Томара. — Что я там буду делать, в этом вашем Парадизе? У меня нет ни семьи ни дома, я абсолютно никого, кроме вас не знаю.

— Вы можете поехать в Институт. Там вас примут с распростёртыми объятиями и обеспечат всем необходимым. Это целый город науки. Профессоров, врачей, академиков. Там рай для вас, Томара.

— Нет Леший, спасибо. Но я предпочитаю остаться тут. И позвольте мне самой решать свою судьбу. Мне несказанно повезло, очутится, как вы говорите, в этом ужасном мире. Жизнь дала второй шанс. Она избавила меня от однообразия, от рака почек и даже от надоевшего до зубовного скрежета мужа. Я не собираюсь возвращаться к старой работе. Нет. И ещё раз нет!

Я могу быть вам очень полезна тут. Кому-то надо следить за домом, приводить в чувство спасённых, готовить еду и многое другое, на что у ваших дежурных просто не будет времени. К тому же я квалифицированный медик и случись какая оказия… в общем, я думаю, мы друг друга поняли. — наградив Лешего твёрдым взглядом, не терпящим отказа, она продолжила безмятежно тетешкать ребёнка.