– А что не так с лесом? – спросил Альфред, настороженный этими словами.

Дюк принял задумчивый вид:

– Одни называют его лесом Забвения, другие лесом Истины, а третьи и вовсе предпочитают не упоминать о нём. Многие люди вошли в него и не вернулись… Но те, кому удалось выжить, рассказывают жуткие истории о том, как блуждали в лабиринтах леса целую вечность, покинув мир живых… Говорят, что если в твоём сердце есть сомнения, то ты обязательно заблудишься. Лес испытает тебя и либо дарует ответы на твои вопросы, либо заберёт тебя навечно… Но с вами всё будет хорошо, вы ведь умные ребята и не пойдете через него! – Дюк снова рассмеялся во весь голос.

Было понятно, что он пытается нагнать на них страху, чтобы они не шли через лес, но ребята и так потеряли много времени, а значит прохождение не минуемо. От этого друзья немного напряглись. Вся их дорога была сплошным загадочным стечением неудачных обстоятельств, а теперь ещё этот «лес Забвения».

– Да ладно вам, чего вы такие серьёзные? – отшутился ЭрДжей. – С нами и так уже произошло много странных вещей. Что нам какой-то лес?

– Теперь кто-то из нас точно там потеряется, – мрачно сказал Альфред.

– С чего ты это взял?

– Ну… это же мы.

– О великий Рэймонд… Доедайте и пойдёмте.

ЭрДжей был единственным, кто ни капельки не испугался рассказа хозяина. У него было такое замечательное настроение после комфортного ночлега и сытного завтрака, что ничего не могло его испортить, в особенности очередные суеверия.

Вдруг со второго этажа отдалённо послышался детский плач. Ребята перестали жевать, чтобы удостовериться, не послышалось ли им. Хозяин незамедлительно пошел на второй этаж, Тод, Гейн и Мэтт последовали за ним.

Альфред наспех запихнул в рот остатки завтрака и поковылял следом. Мята не знала, стоит ей подниматься с ним или нет. Помочь она уже ничем не могла, но ей очень хотелось сейчас быть там. В конце концов, она теперь его ученица и понаблюдать за происходящим будет полезно. Она тоже быстро умяла еду и побежала наверх.

– А я останусь здесь, спокойно доем и без спешки упакую рюкзак, – сказал ЭрДжей и отпил чай.

– Как знаешь, – Блюм встал из-за стойки и когда был уже у первых ступенек, будто невзначай произнёс: – Хотя странно конечно, что ты не хочешь посмотреть, для кого собираешься строить свой замечательный развитый мир.

Эти слова не прошли мимо ЭрДжея, и вскоре он тоже поднялся посмотреть на малышку. Когда он зашел в комнату Альфред давал какие-то указания Дюку по уходу за ослабленной женой и новорождённой дочкой.

Элисия выглядела по-прежнему плохо. Её глаза были еле открыты, кожа и губы бледными, но её ослабленная рука прижимала к себе крошечный свёрток, лежащий рядом. Вита беспокойно дышала и мышцы её лица подёргивались. Она не понимала, что происходит вокруг, почему её вытащили из тёплого лона матери и что это за странные громкие звуки исходят отовсюду. Единственным спасением была рука матери, обнимающая её. Мостик, связывающий её с этим миром.