В цели, находившиеся чуть дальше, они могли попасть только чудом.
И хоть их производство оказалось довольно затратным, сотню пушек я ей сделал, не за бесплатно, само собой.
Когда мы уже подходили к городу Гоблинов, Ург попытался сбежать. Хорошо, что высланная вперед кавалерия успела перехватить его отряд и заставить вернуться назад.
Архитектура Гоблинов мне совсем не понравилась, так что я приказал сравнять город с землей. Сотня пушек, принесённых Великанами, мне в этом очень помогла.
Пришлось два раза гонять конвой за боеприпасами, но через три дня постоянных обстрелов от города ничего не осталось. Впервые в этом мире я показал, на что способна артиллерия.
У Гоблинов не было ни единого шанса. Эта война еще больше напоминала бойню, а не сражение.
Сравняв башню с землей, у меня теперь появился выбор, как поступить: посадить сюда своего человека или позволить занять руины кому-то другому.
В город мы вошли после тщательной зачистки штурмовиков. Даже не смотря на тотальные разрушения, многие гоблины умудрились выжить.
Они дрались, как загнанные в угол крысы. Отчаянно и злобно. Однако их уровней навыка не хватало, чтобы даже ранить моих элитных солдат.
Еще сутки по всему городу были слышны выстрелы, прежде чем в живых не осталось никого из защитников.
Дольше всех держались руины башни. Там наблюдалось самое организованное и стойкое сопротивление.
Ург дрался до последнего своего живого солдата. Он даже свою героиню не пожалел и послал её в самую гущу боя.
В итоге он остался совершенно один, когда к нему подошли мы: я, Ярили, Лето, Мила и, наконец, Лея.
Нужно было видеть отчаяние, в которое привело Урга наше появление.
— Теперь вы сделаете мне предложение, от которого невозможно отказаться? — выдавив слабую улыбку, спросил Ург.
— Нет, — просто ответил я, доставая один из своих пистолетов и приставляя к его голове.
— Почему нет? — удивленно и испуганно спросил он, уставившись на меня глазами, полными ужаса.
— Ты мне не нравишься, — просто ответил я, спуская курок.
Голова Лорда Гоблинов разлетелась на куски, встретившись с моей разрывной пулей.
— Ты мне просто не нравишься, — уточнил я уже обезглавленному телу.