Император надолго задумался. Информация была очень интересной.
– Почему вы об этом раньше не говорили?
– Он просил это рассказать только полковнику Осташеву, когда тот выздоровеет, и я дал слово…
– Интересно, откуда вы столько знаете?
– Когда отправляли командира на ту сторону, я с помощью Машки, ну, то есть княгини Тихвинской, покопался в архивах, самому было интересно узнать про этого немца.
– Насколько ему можно доверять?
– Человек жил и учился в России. Тем более и у него, и у нас общие враги. Во всяком случае, он на нашей стороне, а что из этого выйдет, время покажет. Думаю, командир разберется.
– Вы все еще верите, что полковник Осташев вернется?
Тут джип остановился, и император вздрогнул, увидев глаза своего водителя, который повернулся к нему лицом.
– Ваше императорское величество, Осташев – не тот человек, чтоб так просто погибнуть, я уверен, что он себя еще покажет и те, кто радуется его смерти или исчезновению, рано или поздно об этом пожалеют.
В салоне комфортабельного джипа повисла пауза. До императора дошло, что именно в этот момент он увидел настоящего Рыжкова. Внешне это был грубоватый и неотесанный мужлан, умеющий только виртуозно обращаться с автомобильной техникой, но тут перед ним предстал другой человек, знающий и верящий, не как фанатик или помешанный на религии, а как личность, абсолютно уверенная в правильности своего мировоззрения.
– Хорошо. Я буду надеяться, что вы правы. Уж слишком много завязано на вашего командира.
– Не беспокойтесь. Все еще впереди…
Как бы в подтверждение его слов, из дорогущих и качественных динамиков полилась бодрая, задиристая песня.
Император внешне спокойно выслушал песню, режущую слух своей необычной ритмикой и вульгарным наполнением, но, тем не менее, внимательно слушал и задал вопрос Рыжкову:
– А что с Аляской не так?
Личный водитель ЕИВ Николая I в первый раз проявил какое-то неуважение и просто засмеялся:
– Аляска?