Повернувшись к задержанному, Арисат обратился по-военному прямо:

— Ты кто?

Криво усмехнувшись, тот разинул окровавленный рот и прогундосил:

— Муж я твой. Неужто не узнал?

Арисат, видимо, не узнал — еще раз угостил пойманного кулаком, на этот раз в глаз, и почти сразу же в живот. Тот повис на руках воинов, разинул рот, будто собираясь что-то сказать, но, покосившись на тяжелую руку бакайца, тут же его захлопнул — передумал почему-то.

— Молчишь? Да? Больше на шутки не тянет?! В темницу его, в колодки. Пусть посидит, понюхает, каково там после покойничков, а там и поговорим. Вы не возражаете, сэр страж? — Проводив взглядом уводимого коротышку, Арисат предположил: — Наверное, его Альрик послал — вас убить.

— Если так, то у него это почти получилось. Ты попугая не видел?

— Вашего?

— Арисат! Здесь что — есть другие попугаи?!

— Простите за глупость — озадачился я сильно. Видел я вашу птицу: он в погребе винном под потолком сидит. Там сухо и бревнышко удобное — любит там дремать. Опять же — к вину у него душа расположена, и взгляда от бочек не отводит.

— Вот когда этот паразит нужен, его никогда нет! Будь он рядом, шум бы поднял, а так… Я только встал, как сразу удавка на шею.

— Вот мерзавец! Ничего — сейчас железо накалим, и…

— Повремени с этим немного.

— Это почему же?

— Если его послал Альрик, то не надо его людей калечить, пока Альра не вернется. Если окажется, что она договорилась о мире и дружбе, будет неприятно отдавать им то, что останется к тому времени от коротышки.

— Да плевать на Альру — он вас хотел убить, а такое нельзя прощать.

— Спорить со мной вздумал? Не много ли на себя брать стал?

— Простите, сэр страж!

— Шкуру ему прижечь всегда успеем — пусть пока посидит в колодках без еды и питья. Для начала…

— А… ну это дело. Не понял вас сразу. Верно, пусть посидит среди крыс. Жаль, стемнело. Хорошее средство, когда муравьев жменю колоднику под рубаху запускают. Если рыжие, что в трухе древесной живут, так боль дикая от укусов, и чешется потом все тело нестерпимо. А почесать-то не почешешь. Иногда и без всякого железа субчики начинают рассказывать все, что ни спросишь.