— Хески, которых они послали, не вернулись. Вряд ли они повторят это. Карающие даже не знают, живы мы или погибли все. У нас были голуби для связи с крепостью, но во время ливня, в горловине, телегу с клеткой засосало в грязь. Тук успел их выпустить, а сам едва не погиб при этом. Они вернулись в крепость без писем, и там теперь гадают, почему так случилось. Скорее всего, подумают, что нас перебили.

— Все равно засада не помешает!

— Конечно, не помешает… Альра, расскажи мне про капище.

— Что рассказать?

— Ты говорила, что там появляются непонятные вещи. И звери неизвестные. Часто так бывает?

— Нет. Редко. Только после молний, которые бьют туда без дождя. Старый Аван рассказывал, что иногда они бьют даже с чистого неба.

— Ты видела этих зверей?

— Нет. Но я видела череп одного из них. Большой череп. Похожий на медвежий, но с клыками как кинжалы и маленькими рожками. Говорили, что он остался от демона. И еще шкура в замке была — похожая на лошадиную, но с черными и белыми полосами.

— Интересно… А вещи?

— Вещи у барона в кладовой хранились, но где они сейчас, не знаю — все ведь разграблено и сожжено.

— А ты их видела?

— В детстве барон один раз показывал чудесную вазу: из чистого-чистого стекла, будто хрусталь горный. Такого никто не умеет варить. Она была высокая и узкая, с очень тонким горлышком. Ему купец ортарский предлагал за нее по весу в три раза больше золота отдать, но… Эх, лучше бы отдал… не попала бы к солдатам…

— Жаль… я бы хотел посмотреть на эти вещи…

— Ничего не осталось — кладовая разграблена. Разве что ковчег…

— Ковчег?

— Да. Ковчег. Он на Языческом холме так и остался. Слишком тяжелый — его невозможно унести.

— Торап что-то про него рассказывал…

— Да про него все знают — как такое большое спрячешь! Солдаты его тоже утащить не смогли. Он вечно будет стоять в своем сарае.

— Сарае?

— Ну да. В сарае. Человек, который тогда оказался на холме вместе с ковчегом, потом поднял вокруг него стены и настелил крышу. Чтобы ковчег не ржавел от дождей.