О чем он после приземления говорил с британцами, разведке узнать не удалось. Официально и Берлин, и Лондон, в один голос твердили о помутившемся рассудке второго лица в правящей немецкой партии и все произошедшее выдавали за его частную инициативу. Выслушав послов, Молотов в свою очередь объяснил им, что объявленная учебная тревога третьего уровня имеет своей целью проверку подготовленности личного состава боевых частей и частей гражданской обороны в рамках плановых учений на западной границе СССР. Учения эти были запланированы давно, о чем есть соответствующие постановления Генштаба и правительства СССР, опубликованные в открытой прессе еще год назад.

А после того, как Сталин прочитал прилетевшее самолетом письмо от Гитлера, и убедился, что его смысл был Ольгой предсказан совершенно верно, вождь сам начал торопить подготовку к войне, и отдал приказ начать неявную мобилизацию под видом проведения учений и летних сборов военнообязанных. Военкоматы, срочно завершив весенний призыв, начали организовывать сборы военнообязанных первой очереди.

Сталин был человеком, который очень осторожно и нехотя давал личные обещания, именно потому, что всегда их выполнял, чего бы это ему не стоило. Все знали, как он относится к данному слову, того же он требовал и от других. Несмотря на то, что Гитлер был врагом, открыто провозгласившим борьбу с коммунизмом одной из своих приоритетных целей, Сталин не мог не уважать его за то, что тот в течение восьми лет сумел превратить Германию в одну из сильнейших стран мира. Как в экономическом, так и в военном отношении.

То, с какой легкостью руководитель страны пошел на бессмысленную и малоубедительную ложь в надежде нанести неожиданный удар, было для Сталина настолько неожиданно, а повод настолько мелочным, что у него не осталось никаких сомнений в ошибочности его оценки этой личности. Вождь написал прохладный ответ, в котором заверил Гитлера, что СССР ни при каких обстоятельствах первым не нарушит договор заключенный между нашими странами. Пообещал, что на мелкие провокации на границе РККА реагировать не будет, а на крупные, будет вынуждена ответить всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении, при этом выразил надежду, что до этого дело не дойдет.

После этого события, руководство страны по прежнему продолжало искать политические пути предотвратить надвигающуюся войну, но уже без прежнего запала. Словам веры не было, а любые предложения Советского Союза предполагающие реальные действия по деэскалации обстановки, с обязательными взаимными проверками количества и боеготовности войск в стокилометровой приграничной зоне, немецкой стороной игнорировались, забалтывались, а по срокам отодвигались на конец июня, либо на начало июля.