Из прохода салона вернулся шофер и стал рядом с пулеметчиком.

— Остаетесь здесь, — сказал он Зине, — если что, будете оказывать врачебную помощь. А вам — подойти к кабине. — Последние слове его были обращены к Виктору и Наташе.

— Ваше имя? — обратилась Зина к флюгбегляйтерине.

— Грета… Грета Фельдбауэр.

— Я врач. Если появятся раненые, вы должны мне помогать. Вас учили оказывать первую помощь?

— Да… да, фрау…

— Зовите меня «фрау доктор». Где на самолете аптечка и лекарства?..

Виктор и Наташа пробирались вдоль прохода в кабину. Виктор продолжал держать свой «вальтер» по-киношному, стволом вверх, рассчитывая на чисто психологический эффект; со стороны это действительно выглядело внушительно. Наташа, наоборот, держала «зауэр» обеими руками стволом вниз: видимо, на СССР-то она работала, но профессиональной подготовки не имела. Виктор вертел головой на тот случай, если кто из пассажиров дернется. К счастью, все сидели на удивление спокойно, как будто их каждый рейс угоняют. Он чуть было не начал подозревать, что этот самолет специально подставлен Альтеншлоссером, но сообразил, что обыватели здесь просто привыкли к шмонам, устраиваемым силовиками по всякому поводу, так что перестали удивляться людям с автоматами, лишь бы только они его самого не трогали. Снаружи затарахтели двигатели, и Виктор счел это хорошим знаком: должно быть, им разрешили взлет.

Перед его глазами мелькали лица пассажиров. Вот какой-то коммивояжер средних лет, начинающий полнеть, спокойно жует орешки из бумажного пакетика. Вот пожилая чета — он устало откинулся на спинку кресла, она скучающе смотрит в окно, ожидая, что будет дальше. Молодой человек, худощавый, набриолиненный, в дорогом пальто и костюме, может быть, артист. Две дамы рядом сидят, не первой молодости, одна сухощавая, другая, наоборот, явно мечтает о похудении, может быть, даже ищет рецепт в том самом женском журнале из тонкой бумаги, что сейчас держит в руках. Понятно, почему в Европе раньше изобрели пипифакс: у таких журналов прочности маловато.

— Извините, когда мне вернут табельное оружие?

Ого! Эсэсовец в форме с расстегнутой кобурой. Тут что, еще и с пестиками в самолет можно было? Или только СС?

— Вам вернут его после приземления, сейчас оно нужно…

Еще какой-то недовольный чиновник народных учреждений почему-то потеет и все время вытирает лысину. Пастор в черном. Две подружки — наверное, студентки, одна что-то рассказывает другой…

Прямо у кабины пилота, на первом ряду, к переборке между салоном и кабиной была подвешена прямоугольная люлька, похожая на корзину, и в ней лежал полугодовалый ребенок. Ребенок посмотрел на Виктора: не испугался, не заплакал, не улыбнулся, а просто посмотрел.