Освобожденные и вылеченные поднимались на ноги. Многие устремлялись в городок, а оттуда выбегали дети, которых я освободил из сараев, а также женщины и другие пленники. А вот стариков живых не осталось, всех закололи. Кочевникам не нужны старые рабы, и от них избавились.

Мужчина с благородной сединой на висках, к которому подбежала девушка, остался на месте. Четверо с военной выправкой встали рядом. Мужчина что-то сказал, но для меня это была, естественно, абракадабра какая-то. Однако судя по его лицу и тому, как тот горделиво приосанился, скорее всего, он представлялся, ну и поблагодарил за освобождение и излечение… наверное. Поэтому я на всякий случай тоже представился, дополнив слова ударом кулака в грудь:

– Я Артур Александров. Я хороший. Ты должен меня слушать и выполнять все мои приказы. Я твой господин. Понятно?

Не договорились, тот так меня и не понимал. Расстроенно махнув рукой, я направился в сторону наблюдательного поста. Правда, не дошёл, остановился у одной из воронок и, достав рулетку, стал замерять ширину и глубину воронки, заодно анализатором взял пробы стекловидной массы, пытаясь понять, чем тут воевали. Анализатор был уверен, что использовалось энергетическое оружие, причём даже три варианта привёл, два из них считались тяжёлым и ставились в башни броневиков, третьим был ручной десантный стрелковый комплекс. Редкая модификация, у меня такого не было.

У одной из воронок – тут работали чем-то вроде плазменных зарядов – и нашёл меня помощник того мужика с седыми висками. На воина он мало походил, слишком живое и любопытное лицо, а вот должность помощника как раз для такого. Важный мужчина уже переоделся в чистую одежду. Защита из кольчуги и кожаного нагрудника была слегка повреждена, но уже вычищена. Из оружия – боевой нож на поясе, видимо, я где-то его просмотрел, да лук кочевников. Кстати, многие из горожан из-за недостатка нормального вооружения – ну да, я всё грёб – подбирали луки, которые меня не особо интересовали – я забрал всего десятка три, и почти все стрелы, да и хватит. Судя по их обращению с луками, держат их не в первый раз и пользоваться явно умеют.

Парень подождал, пока я обращу на него внимание, и, низко поклонившись, что-то спросил. Понимая, что мы так общаться можем очень долго, я развёл руками, тонко намекая, что всё ещё его не понимаю. Тот это тоже понял, поэтому жестами попросил меня следовать за ним, подвёл к ближайшему трупу кочевника и указал на обрывки ниток, на которых ранее крепилась разнообразная дребедень, оборванная, понятное дело, мной же.