Со вздохом праведника перед лицом нераскаявшегося грешника он протягивает мне мои бумаги:

– Ступайте уж! Если бы сам Уншлихт так не нажимал… – Далее Варлаам Александрович свою мысль не развивает и, не подав на прощанье руки, демонстративно смотрит в окно. Однако мне ведь ничто не мешает быть вежливым?

– До свидания, – коротко киваю так и не повернувшемуся в мою сторону заместителю наркома и покидаю его кабинет.

К концу второго дня к командировочным документам прибавилась виза германского посольства, билет на самолет и разрешение на ввоз оружия, выданное ОГПУ. Заграничный паспорт у меня и так был. Я не только успел получить положенные мне командировочные и суточные, но и оформленный через Спотэкзак аванс на «осуществление закупок товарных образцов», который уполномоченный РВС в наркомате сам занес мне в кабинет. Теперь я уже запомнил его фамилию – это был тот самый Борис Гольдберг, возглавлявший Особый отдел заграничных военных заготовлений в Наркомвоенморе.

Но для того чтобы покончить с оформлением командировки, пришлось провести еще одну, на этот раз совершенно бессмысленную беседу. Секретарь парткома наркомата решил дать мне политическое наставление перед заграничной поездкой. Когда по его просьбе я заглянул к нему в кабинет, он разразился примитивной лекцией о международном положении. Послушав несколько минут, не выдерживаю и замечаю:

– Полагаю, что смогу прочесть подобную лекцию ничуть не хуже вас, а вернее, что и лучше. Вы сами-то хоть раз за границей бывали?

– Виктор Валентинович! – вспыхивает секретарь. – При чем тут это? Мой долг – напомнить вам о большевистской выдержке и принципиальности, особенно в трудных условиях враждебного окружения за границей!

– Считайте, что напомнили. – С этими словами поворачиваюсь и лишаю его своего общества.

Пока шло оформление документов, я попытался разузнать побольше о полетах в Кенигсберг. Это оказалось не столь сложно – выяснилось, что я буду иметь дело с нашим собственным, наркомвнешторговским детищем. Рейсы в Кенигсберг с Ходынского поля совершало смешанное немецко-русское летное общество «Дерулюфт» (где Наркомвнешторг владел 50 процентами капитала), созданное еще 24 ноября 1921 года. Техническая база совместного предприятия располагалась на аэродроме Девау в пригороде Кенигсберга – там недавно были возведены два больших ангара и расширена мастерская для обслуживания аэропланов. Самолеты авиакомпании с советскими регистрационными номерами с RR1 по RR10 – Российская Республика – принадлежали Советскому правительству и были переданы компании в счет погашения нашего ежегодного взноса.