— А надо было думать о короле? — ехидно спросила я.

— Конечно! — ответил он без тени сомнения.

— Ну и ну! Хорошо ты устроился! — сказала я, переходя на «ты» — он же мне тыкал. — Скажи-ка мне, я могу тебе говорить, что я думаю, или ты меня тоже в камень обратишь за любой чих?

— Спаситель короля считается равным ему, ты имеешь право говорить мне, что хочешь, и требовать от меня чего хочешь, — я тебе не откажу, — уверил меня король.

— Да ничего мне от тебя не надо… Только, знаешь ли, я тоже, как ты выражаешься, простолюдинка, и ни к каким голубым кровям не принадлежу.

— Ты не простолюдинка, — возразил он. — Ты моя спасительница.

— Да, это я уже слышала. Но я же до этого была простолюдинкой?

— До этого я тебя не знал.

— А если бы знал, небось, заколдовал бы на месте за такие речи?

— Что значит, если бы знал? Я же тебя не знал, — кажется, король слегка удивился. Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня. Видимо, в его стране как-то не так пользовались сослагательным наклонением либо мыслили по-другому.

— Ладно, неважно, — сказала я. — Значит, я могу тебе что-то приказать, и ты это сделаешь?

— Да, естественно.

— Ну, тогда иди… — я запнулась на полуслове. Очень хотелось отослать кошмарного короля обратно в его страну, но тогда получится, что я подбросила ее жителям громадную свинью. Они и так его еле заколдовали!

— Скажи-ка, если ты вернешься, ты что-нибудь сделаешь тем, кто тебя заколдовал?

— Конечно, превращу их в землю, например, — пожал он плечами.

— А если они уже умерли?

— Тогда их потомков.

— Но они же ни в чем не виноваты!

— Это неважно. При чем тут вина? Их наказание должно послужить примером к повиновению для других.

— А если не послужит? Вдруг опять взбунтуются?