Они поболтали еще немного о мире без любви.

— Ох, ладно… — наконец вздохнула Аюми. — Пора опять за работу.

Повесив трубку, Аомамэ еще долго сидела на стульчике у окна и разглядывала свои руки. Длинные тонкие пальцы с коротко подстриженными ногтями. Без маникюра. Глядя на свои ногти, она вдруг подумала, как мимолетна и хрупка ее жизнь. Постричь ногти — еще не значит принять решение. Пока все решается за меня, а я лишь молча исполняю чужую волю. Не важно, нравится мне это или нет. Но кто, черт возьми, решает, что мои ногти нужно стричь именно так, а не как-либо иначе?

«Твои родители были упертыми "очевидцами", — сказала ей хозяйка. — И остаются таковыми до сих пор». Значит, они и сейчас живут все той же сектантской жизнью? Аомамэ вспомнила брата, на четыре года старше ее. Серьезный был брат. Когда она решила уйти из дома, он во всем слушался родителей, исправно молился. Чем-то сейчас занимается? Впрочем, о родительском доме Аомамэ особо знать не хотелось. Эта часть жизни давно закончилась для нее. Обратно дороги нет.

Все, что с ней случилось до десяти лет, Аомамэ упорно гнала из памяти. Моя жизнь началась с десяти, повторяла она себе. Все, что было со мною раньше, — нелепый, кошмарный сон. Эту часть памяти нужно утилизировать за ненадобностью. Но как она ни старалась, кошмар возвращался в ее душу. Точно сорняк, пустивший корни так глубоко, что прорастает снова и снова, сколько ни выпалывай. Как далеко ни убегай, все равно приходится возвращаться туда, откуда все началось.

Я должна переправить этого Лидера к чертям собачьим, решила Аомамэ. Должна для самой себя.

Вечером третьего дня позвонила Аюми.

— Кое-что раскопала, — сообщила она.

— Насчет «Авангарда»?

— Да. Я тут думала-думала — и вспомнила: у одного парня с моей работы дядя служит в полиции Яманаси. Причем большим начальником. Вот туда-то я удочку и забросила. Пожаловалась парню, что у моих родственников сын якобы ушел в религиозную секту. Семья на ушах стоит, и все такое. Нельзя ли, мол, в частном порядке получить об этом «Авангарде» какую-нибудь информацию. Дескать, только между нами и так далее. Все шито-крыто, можешь на меня положиться.

— Вот спасибо! — сказала Аомамэ. — Очень тебе благодарна.

— В общем, парень позвонил дяде, рассказал обо мне. Дядя ответил: «Ну, раз такое дело…» — и дал контакты человека, который собирает информацию об «Авангарде». И вот с ним-то я уже смогла поговорить напрямую.

— С ума сойти!

— Ага. Говорили мы долго, он много всего рассказал. Но, я думаю, то, о чем писали в газетах, ты и без меня проверила, так? Поэтому сейчас лучше расскажу о том, чего обычные люди не знают. Согласна?