— Да, ты прав.

Мы отходим на безопасное расстояние. Несмотря на принятое решение, не так-то легко реализовать его. А толпа продолжает умоляюще роптать. Отворачиваюсь и палю из бластера вдоль туннеля. Раздается взрыв. Несколько минут мы не смотрим друг на друга и не можем заставить себя обернуться. Наконец я пересиливаю себя. Туннель чист.

— Пошли.

Бластер-дезинтегратор работает чисто, ничего не оставляя от органики, но мне мерещится какой-то запах: не то разлагающихся трупов, не то нечистот. Трясу головой, чтобы избавиться от наваждения, но запах не исчезает. Скоро я замечаю, что и Андрей крутит носом с брезгливой гримасой. Запах усиливается. За поворотом мы видим его источник. Пол туннеля понижается и впереди залит зловонной жижей. Мы осторожно приближаемся и включаем фонари на предельную дальность. Лучи фонарей тонут в зловещих испарениях, густо поднимающихся от коричневато-зеленоватой поверхности. Мы переглядываемся.

— Обхода нет.

— Пойдем. Интересно, а здесь глубоко?

— Думаю, местами нам по уши будет. Наш рост им хорошо известен.

— Да уж, по уши в дерьме! Всю жизнь мечтал об этом… У тебя кислорода на сколько осталось?

— Минут на десять, не больше.

— У меня на пятнадцать. Давай уравняем давление. Мы делим кислород и осторожно двигаемся вперед. Пол постепенно понижается, и очень скоро уровень плотной жидкости доходит нам до пояса. Жидкость напоминает обычное содержимое выгребной ямы, только, кроме характерного запаха нечистот, сильно отдает еще и падалью. К горлу подступает тошнота. Андрей заходится кашлем. Вонь принимает уже почти осязаемый характер. А дно продолжает понижаться. Жидкость доходит уже до груди, когда я замечаю…

— Ты что встал? — спрашивает Андрей.

— Смотри, — указываю я на ряд трубок, торчащих из стен практически на уровне жидкости, метрах в двадцати впереди нас.

— Да… Нырять придется. Брр!

— Этого следовало ожидать. Этого или чего-то еще в этом роде. Я, когда увидел эту лужу, сразу вспомнил “Пикник на обочине”. Помнишь, как там…

— Я не читал этой вещи.

— Да, я и забыл, что ты из другого времени. Но могу сказать, что нам придется круто. Сколько можно, будем пользоваться кислородом, а там…

— Пошли уж, чего тут рассуждать.

Мы вновь двигаемся вперед. Когда до ближайших трубок остается совсем немного, мы погружаемся почти по шею. Трубки начинают светиться.

— Готовься, сейчас придется…

Договорить не успеваю. Начинают работать лазеры. Они бьют на разной высоте: одни почти на уровне жижи, другие сантиметров от десяти до двадцати пяти выше. Мы останавливаемся не только потому, что не очень-то хочется нырять в эту парашу, но и для того, чтобы прикинуть темп стрельбы. Залпы повторяются через пятнадцать секунд. Мы двигаемся вперед, отсчитывая время.