В таких размышлениях вслух меня застает Лена.

— Вот интересующие тебя данные. А что касается твоего вопроса, то мне кажется, ты зациклился на этом полете. Ты ведь хотел еще проанализировать конструкцию машины и ее аэродинамику.

— Но он показал себя абсолютно надежным во всех полетах, кроме…

— Значит, есть что-то такое, что проявилось именно в этом полете. Чем этот полет отличается от всех предыдущих?

— Ну, прежде всего достижением максимальных скоростей. Причем разгон сопровождается пикированием с последующим выравниванием.

— Вот от этого и танцуй.

Я с удивлением смотрю на свою подругу.

— Ты рассуждаешь, как профессиональный летчик-испытатель.

Для начала я все-таки просматриваю данные на Адо Тукана. Ветер-капитан (соответствует нашему подполковнику) Адо Тукан, сорок три года, летный стаж двадцать один год, из них шестнадцать лет работает летчиком-испытателем. Был ведущим испытателем на четырнадцати машинах, эта — пятнадцатая. Да. Мне не зря понравился этот парень. Такие ошибок просто не допускают.

Изучение конструкции я начинаю с внешнего вида машины. Еще у Магистра я обратил внимание на необычное поперечное сечение, а сейчас я замечаю, что и крылья являются как бы продолжением контуров фюзеляжа. Чечевицеобразное внизу и треугольник вверху. Где-то я это видел. Определенно! Но где? Я записываю изображение сечения крупным планом и начинаю изучать другие элементы конструкции.

Слов нет, эта машина — действительно прорыв в будущее. Но за пять часов работы я так и не нахожу ответа на вопрос: “Почему самолет потерял управление и вошел в раскачку?”

Держа в руке чашку кофе, вызываю на дисплей сечение фюзеляжа, закуриваю и, рассеянно глядя на экран, пытаюсь отвлечь свои мысли перед очередным “натиском”.

Внезапно сзади раздается голос Лены:

— А при чем здесь “Тюльпан”? — Лена указывает на сечение фюзеляжа.

— Да нет же, Лена. Это поперечное сечение фюзеляжа того самого самолета.

— Серьезно? Но какое сходство!

Я закрываю глаза. Перед моим мысленным взором предстает упомянутый Леной корабль. Прекрасная, маневренная и очень, очень скоростная машина. Предназначена для разведывательных полетов, высадки на планеты и связи между планетарным лагерем и орбитальным звездолетом.

Я сам налетал на “Тюльпане” не менее двадцати часов и всегда поражался его прекрасной летучести на высоких скоростях. Мне всегда казалось, а может быть, это так и было на самом деле, что чем выше скорость полета, тем лучше проявляются его аэродинамические качества…

Стоп! И вдруг словно молния сверкает в моем сознании.

Я начинаю вспоминать особенности пилотирования “Тюльпана”, потом вызываю на дисплей “Наставление для пилотов”. Так и есть! Я не ошибся.