Мы все соглашаемся и выпиваем, после чего Стремберг продолжает:

— Ну, а теперь о ваших проколах. Андрей, ты опять раскрылся перед противником. Это второй раз подряд! Так дальше работать нельзя. Хватит! Пора понять, что перед нами умный, хорошо оснащенный, прекрасно подготовленный противник, который к тому же опережает нас на два хода. Что бы ты стал делать, если бы Филипп не выручил тебя? Я же видел, ты уже протянул руку за кубком.

Я подробно рассказываю о том решении, которое принял в тот момент. Стремберг закуривает и, поразмыслив с минуту, говорит:

— Что ж, это решение в создавшейся ситуации было верным. Но надо, чтобы таких ситуаций больше не создавалось.

— Постараюсь, — пожимаю я плечами.

— Вот-вот, именно постарайся! Ты же можешь. Теперь, Елена. Что это ты такое делала с Линой, что сама вместо нее чуть концы не отдала?

— Видит Время, не знаю! Если бы я была прирожденной нагилой, я бы сразу поняла, что я не так делаю. А тогда я просто чувствовала, что силы мои стремительно тают и все тело пронизывает боль, но не могла ничего поделать. Я просто не знала, в чем дело. Лучше бы я воспользовалась каким-нибудь оружием…

— Еще чего! — не выдерживаю я. — Вооруженная нагила, это что-то новое!

— Андрей прав, — продолжает Стремберг. — Ты, Елена, произвела свою собственную подготовку недостаточно глубоко, видимо, думала о чем-то постороннем, отвлекалась.

— Уж кто-кто, а ты, — поддерживает Магистр, — должна знать, что, внедряясь в фазу, мы не играем роль носителя, а живем его жизнью. От этого зависит не только успех задания, но и наша жизнь.

— А сам-то ты тоже хорош! — язвительно замечает Стремберг. — Так обрадовался победе Андрея на турнире, что забыл, как это ломает все планы короля Рене. С какой радостью ты воспринял избрание Ялы!

— Да, это даже я заметил и долго ломал себе голову, с чего бы это? Хорошо, Лена объяснила, — ехидно добавляю я масла в огонь.

— Ну-ну! Давайте, топчите меня, топчите, — ворчит Магистр, — попробовали бы вы сами работать в образе короля и одновременно оставаться вашим шефом и переживать за исход операции.

Выдав это оправдание своей ошибки, Магистр разливает по второй.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает! Давайте выпьем за то, что мы делаем. За нашу работу!

Только вернувшись к себе, я начинаю ощущать нахлынувшую усталость. Она наваливается на меня страшной ношей, пригибая к земле и наливая свинцом веки.

Просыпаюсь рано. Лена спит на шкуре у камина. Осторожно, чтобы не потревожить ее сон, одеваюсь и выхожу из дома.

Меня встречает сильный холодный ветер, рвущий с деревьев последние листья. По небу быстро летят сплошные темно-серые тучи. Вода в озере приобрела свинцовый оттенок. К берегу не подойти, тяжелые волны бьют о камни, обдавая брызгами все на много метров.