— И не поймешь. Неужели ты думаешь, что я о тебе действительно такого мнения, какое высказал накануне? Педагогика, друг мой, и моральный настрой перед заданием! Не скрою, сначала я предложил свою кандидатуру. Но меня быстро убедили, что идти должен ты, и я не стал особо спорить. Но надо же было как-то настроить тебя перед работой. Ты — человек рисковый и увлекающийся и очень не любишь отступать. Так что, согласись, моя накачка пошла тебе на пользу.

— Ну тебя в схлопку. Магистр, с твоими педагогическими методами! Наливай лучше, да выпьем!

Все смеются, Лена обнимает меня и, успокаивая, гладит по голове. А Магистр разливает водку.

— А мне! — слышится голос Кристины. Под всеобщий хохот мы не услышали сигнала Нуль-Т.

— А, вот и Крис! — обрадованно говорит Магистр и достает еще одну рюмку. — За Андрэ мы уже пили, теперь пьем за тебя, Кристина!

Кристина залпом выпивает протянутую Магистром рюмку, морщится, из глаз брызжут слезы, она заходится в кашле. Жиль укоризненно качает головой:

— Филипп, разве можно непривычной женщине подсовывать твое зелье, пусть даже и популярное в вашей среде?

— Пардон! — спохватывается Магистр и подает Кристине бокал вина. — Запей, Крис.

Кристина запивает, закусывает и, придя в себя, говорит Магистру:

— Ну, Фил, никогда тебе этого не прощу! Твоя отрава всю память мне отшибла. А ведь я хотела сказать что-то очень важное.

— Вспоминай.

— Тут вспомнишь, пожалуй. Сначала напоят, а потом с делами пристают.

— А так по русскому обычаю положено, — смеется Андрей. — Сначала напои, накорми, а потом дело пытай.

— По-моему, ты, Кристина, хотела сказать нам что-то о побочных эффектах прямых переходов, — неожиданно говорит Катрин.

— Точно! — обрадованно подхватывает Кристина. — А как ты догадалась?

— Помнишь, мы с тобой обсчитывали уравнения перехода? У нас появлялись незначительные остаточные члены. Их численные значения были настолько близки к нулю, что мы тогда решили ими пренебречь. Я на досуге собрала их вместе, проанализировала и обнаружила, что они составляют гармонический ряд. Это меня насторожило, но до конца я разобраться не смогла. Теперь могу предположить, что эти остаточные члены где-то дают гармонику.

— Кэт, ты — гений! Ты, сама того не подозревая, разработала математический аппарат для изучения серьезной проблемы, вставшей перед нами. Каюсь, я совсем забыла об этих остаточных членах и даже растерялась, когда компьютер выдал результаты анализа темпорального поля этой фазы. Правильно, Кэт, они дают гармоники, да еще какие! И не где-то, а именно в той же фазе. Другими словами, в результате наших действий сегодня в этой фазе образовались еще два перехода, как реакция на те, которые мы открывали. И открылись они не в нашу фазу, а в другие фазы, причем совершенно произвольно. Но в отличие от наших, которые перестали существовать, как только мы прекратили воздействие на темпоральное поле, они продолжают существовать и действовать. Вы понимаете, о чем идет речь? Это те самые, непредсказуемые, спонтанные переходы, в которых блуждал Андрей. Де Ривак назвал их «крадикс зуфель».