— Как? — спрашивает она, — Ты ей уже чуть не наобещал всякой ерунды, вселил несбыточные надежды. Я еле-еле успокоила её. Но ведь ты сам понимаешь, что пути домой ей отрезаны. Мы можем вырваться, если сумеем, конечно, только к своим. А уж из Монастыря дорога домой ей заказана, и ты хорошо знаешь, почему. Так что, давай над этой проблемой голову ломать не будем, а будем её потихоньку, но настойчиво, приучать к мысли, что домой она уже никогда не вернётся.

Лена внезапно замолкает и внимательно смотрит на меня:

— По-моему, у тебя есть какая-то идея?

— Есть одна, но она требует обмозговывания.

— Поделись. Помозгуем вместе.

Лена вытягивается на шкуре, протянув ноги в голубых тапочках к очагу. Я молча смотрю на неё и размышляю, как сказать то, что я думаю. Чтобы потянуть время, я наклоняюсь над её ногами и глажу ступни и длинные пальчики через тонкую кожу тапочек. Лена шевелит ими и спрашивает:

— Ну?

Я решаюсь и говорю только два слова:

— Старый Волк.

Лена резко приподнимается на локте и пристально смотрит на меня. Похоже, ей кажется, что она ослышалась.

— Андрей! Ведь мы договорились, что код связи со Старым Волком для нас не существует.

Я снимаю с неё тапочки, беру её тёплую лапку в руку и пожимаю её.

— Пойми, Лена, если бы речь шла обо мне, то этот Волчара ждал бы моего вызова до морковкиного заговенья. Но речь-то идёт о Наташе. За что она должна терпеть всё это? Ну, ладно, мы с тобой попались в ловушку и, с точки зрения Старого Волка, заслужили свою участь. Впрочем, с моей точки зрения мы заслужили куда более худшего. А она здесь совершенно не при чем. Просто игра слепых сил Природы.

Лена молчит и смотрит на тлеющие угли. Я продолжаю убеждать её:

— Вспомни. И ты, и я оказались в Монастыре не по своей воле. Как мы восприняли этот факт? Как тяжело приспосабливались, находили своё место?

— Она молодая, а в молодости приспосабливаться легко. Я уверена, ей у нас понравится, и она найдёт своё место.

— Леночка, да пойми ты! Это ещё самый благоприятный, но далеко не самый вероятный, вариант. Мы сами-то в него верим потому, что другого нам просто не остаётся. Но ведь нельзя скидывать со счёта и такой расклад, при котором мы останемся здесь пожизненно. Давай смотреть правде в глаза. Ведь рано или поздно она поймёт, что и такая альтернатива не исключена. А то может получиться ещё хуже.

— Что же может быть хуже? — тихо спрашивает Лена.

— Допустим, что переход откроется надолго, и мы успеем добежать до него, пока он действует. Или мы сумеем разгадать механизм перехода, по которому ушёл Мог. Мы что, не воспользуемся этими возможностями и останемся здесь?