Поэтому требовался маневр, а главного средства для маневра — конницы — не было. Тембенчинский как чуточку артиллерист предложил использовать гаубицы. Сами они были малоподвижны. Зато легко могли пристрелять сразу несколько точек. Прием множественной пристрелки не то чтобы был неизвестен — просто почти не использовался.

Суть его была проста — угол возвышения и поворот ствола единорога остаются неизменными, то есть перенацеливание не требуется. Но единорог может поражать цели на разном удалении — в зависимости от того, сколько пороха подложить под снаряд. Да и снаряд может быть разным по весу — например, картечью, ядром или гранатой. Пороховые заряды к единорогам обычно содержались в небольших картузах, и их можно было заряжать от одного до пяти. Более точной настройки обычно не требовалось — перелеты и недолеты корректировались изменением угла возвышения. Но если надо — можно ведь и пороховой заряд отмерить. И нестандартного размера заряды подготовить заранее.

До этого понятие маневра огнем принадлежало пушкам — повернул, вот и сманеврировал. Но теперь…

Теперь снятые с верхних деков «Гая Дуилия» единороги выполняли три функции. Первая — приманки. Когда турки увидели многочисленные русские пушки, прикрытые только россыпью егерей, у командира десанта сработал выработанный столетием существования полевой артиллерии инстинкт — захватить! Увы — дульнозарядные винтовки проредили турок, а бомбы из гаубиц сломали атаку.

Да, бомбы было жалко — турки таких не делали, а значит, на трофеи рассчитывать не приходилось.

Турки, все еще опасливо косясь на беспечно стоящие русские фланги, повторили атаку большими силами — снова неудача. Тут надо заметить, что османская военная школа всегда учила приноровляться к местности и возводила рельеф едва ли не в абсолют. Это было хорошо при строительстве крепостей, но иногда подводило в полевом бою. Так вышло и тут. Турецкий командир решил, что ключ к русской позиции находится на холме с пушками. И решил рискнуть, ударить всей массой, захватить батарею. А фланги — так вон как спокойно стоят.

На этот раз турки дошли почти до самых орудий, сквозь картечь. Но когда первые из них уже отведали егерских штыков и артиллерийских банников, фланги русской армии пришли в движение. А поскольку линия была рваной, шли быстро. Бригады повернулись углом и стали расстреливать атакующие батареи таборы с обеих сторон. Потом двинулись навстречу друг другу. Сзади, из-за холма, сам Александр Васильевич вывел на помощь артиллеристам и егерям резервную бригаду, ударившую в штыки. Неприятель побежал, теперь надо было не выпустить.