Единственное, что Лисцу мешало вкушать со всем упоением собственные тревоги и опасения – это назойливое ворчание старого демона Зиги, который так любезно и отзывчиво составлял сыщику компанию за барной стойкой. Чего только не рассказывал угрюмый демон – порой от такой несусветной чепухи, Мур еле сдерживался, чтобы не отпустить парочку язвительных комментариев. Но так как он, несомненно, уважал своего старого друга, а временами и побаивался, то парню ничего не оставалось кроме как запастись терпением и смиренно внимать каждому его слову. Как, оказывается, было страшно жить в этом жутком городе, ведь чего тут только не происходило – в одной его части разгорелись уничтожающие пожары в честь нового наследника, в другой проходил аукцион, где продавали разного рода нечисть знатным особам за огромные деньги. В медицинском университете вообще ходил слух, якобы некоторые трупы пропали – многие свидетели утверждали, что видели собственными глазами, как несколько мертвецов восстало и направилось из учебного морга восвояси.

Лисц на это лишь многозначно кивал головой, обдумывая как бы ему спасти свой и без того страдающий мозг от столь навязчивого потока информации. Но к счастью, на спасение наставнику пришел Лео:

– Господин Лисц, вы тут обронили в то утро, когда бежали от Джинкиса, – он вынул из-под барной стойки папку Бельти, о которой к своему стыду Мур совсем позабыл, – извините, все запамятовал вам отдать. Она, правда, вся вымокла и вряд ли теперь представляет собой ценность, но я как мог, высушил ее. Зато тут есть пара листов, вымоченных в защитном растворе, так что чернила на них уцелели.

Мур с особенным трепетом взял в руки обшарпанную вещицу, которая теперь сделалась еще более хрупкой и иссохшей после перенесенного ночного приключения. Парню стало невероятно тяжело и горестно на душе, воспоминания нещадно обожгли его нутро и судорожный вздох вырвался из его груди. Как бы детектив не старался подавить боль и обиду от утраты Бельти, она все равно, комом досады и горечи упорно заставала его врасплох. Он начал с аккуратностью перелистывать странницы, на которых едва что можно было разобрать. Чернила разлились мыльными пятнами, уничтожая все то, что так было дорого искреннему сердцу его юного друга. Добравшись до уцелевших листков, о которых ему рассказал Лео, Мур мельком пробежал по тексту глазами и вдруг понял, что это была вырванная часть из предполагаемого дневника Бельти.

Глаза Лисца расширились от неожиданной находки. Чувство страха и любопытства обескуражили его, и немного поколебавшись от внезапно возникшего стыда, он, бросился с жадностью читать, надеясь дотянуться до самых укромных уголков души покойного принца.