– Вы своими страстями испортили всю игру! Все давным-давно должны были уже поменяться! – возмутился демон недовольно, – эта девица разрушит тебя окончательно!

– Никто не разрушит меня лучше, чем я сам, – произнес Мур с вдумчивым видом.

Игра и в самом деле потеряла свой спокойный и привычный ход. Глубокая ночь поглощала поместье, нежно и любовно обволакивая его тьмой. Снег заметал все вокруг, и страшно было представить – какого это прозябать в такой час на улице. Скука постигла гостей, и это вынудило их разойтись по своим спальням в поисках дурманящего сна. Мелвин с меланхоличным видом, жалуясь самому себе под нос, загонял неугомонных служанок по комнатам.

Мур же прекрасно осознавал, что сон ему сегодня не грозит, поэтому переполненный опьяняющим и всепоглощающим чувством, он, не медля, последовал за Эрикой. Едва догнав ее в опустелом коридоре возле ее комнаты, он безо всяких лишних объяснений впился ей в губы.

Несчастный Май, который находился в подавленном расположении духа, неспешно шел в свои покои. Шлейф от его парадного костюма жалко волочился позади него. Принц только завернул за угол, как увидел, что Мур, окончательно сходя с ума, захлопывает двери в покои Эрики с другой стороны. Неистовое чувство охватило Мая – скорее чувство собственничества, нежели чувство ревности, и оно моментально возымело над ним силу. Гордость его была непростительно надломлена и уязвлена, и он, преисполненный решимости, а также отсутствием такта и стыда, вломился к ним в комнату в надежде, во что бы то ни стало прекратить данное безобразие.

– Что вы опять тут вытворяете?! – рассерженно выпалил он, и тут же был выдворен Муром за шкирку из спальни в один миг.

Дверь была заперта, и Маю лишь оставалось утешаться возмущениями.

– Ах, гадкий Мур Лисц! Ну, ты завтра у меня получишь! – бранился паренек, пытаясь что-либо разглядеть в замочной скважине.

Но спустя пару минут устав от негодования, и сдавшись, Май уныло побрел по коридору, чувствуя себя при этом невероятно одиноко. Лампы догорали – вокруг стало совсем тускло, и сквозь этот полумрак наследник разглядел вдалеке очертания фигуры Джеса Оксфольта. Паренек вздрогнул от неожиданности, и хотел тут же сбежать, как Джес, приложив палец к губам, произнес:

– Не ходите ночью одни, ваше величество, – по его лицу расползлась ужасающая ухмылка, – а то мало ли что с вами может приключиться. Сладких снов.

И с этими словами мультимиллионер оставил испуганного до смерти Мая посреди коридора, заставив его подозрения, что потухли уже довольно давно, вспыхнуть с новой силой.