– Л-людям, – немного успокоившись ответил парень, иссушив и Ольгин стакан с водой.

– Совершенно верно. Тогда представь Вселенную и человека в ней.

– Он н-ничтожно мал, – констатировал парень.

– Как и все зло по отношению к любви. Все окружающее нас пространство гармонично и разумно, в нём нет места страху или невежеству. Эти качества свойственны лишь земным обитателям, а они, как ты сам сказал, – лишь песчинки в масштабах Вселенной.

– Н-намекаешь на то, что любви в миллиарды раз б-больше?

– Именно. И она ни с кем не сражается, она просто разливается бесконечным потоком, развинчивая заблуждения. Тебе только и надо настроиться на этот поток и плыть в нем.

– Это не так-то п-просто.

– Я не говорила, что это легко. Потому-то я и здесь. Я помогу тебе и таким как ты.

– Это к-каким таким? – насторожился долговязый.

– Тем, кто видит другой мир, – пояснила Ольга, вероятно, имея ввиду Белого.

Парень задумался, а вмести с ними и Денис погрузился в пучины собственных мыслей. Он пытался анализировать доводы Ольги, ему пока с трудом верилось в то, что нет, на самом деле, никакой борьбы между добром и злом, а есть только знание и понимание, препятствующее распространению зла. Привычный шаблон, устойчивая матрица, в которой Денис просуществовал всю свою жизнь, не желали ломаться вот так с ходу. Мозг рождал новые и новые идеи несоответствия, тужился разбить в дребезги то положение вещей, что демонстрировала Ольгина теория. Да и долговязого, видимо, одолевали те же мысли, потому как он спросил:

– Если первичная с-субстанция, из которой всё происходит – л-любовь, как так вышло, что в человеке столько жестокости и г-грязи?

– Каждое явление или существо создается с одной только целью, – стала пояснять Ольга, – первичная субстанция, энергия или Высший Разум, называй как хочешь, стремится познать себя. Для этого и преобразуется в материю. Но поскольку изначальный Дух обладает свободой, то и нас наделил ею. Человек волен выбирать, жить как материя или как продолжение Высшего Разума.

– Т-ты не ответила на мой в-вопрос.

– Если сузить наблюдения до масштабов нашей планеты, можно увидеть одну закономерность – всеми живыми существами управляют энергии.

– Ну, д-допустим, об этом еще Эйнштейн писал.

– Энергий, Егор, всего две – любовь и страх. Страх в идеале должен выполнять лишь защитную функцию, и у животных так и происходит. В момент опасности у них вырабатывается адреналин, он позволяет им выживать в трудных ситуациях. Но как только угроза жизни миновала, животное быстро приходит в состояние покоя. Человек же – существо сложное, однажды испытав страх, он не может так просто забыть о нём и вот тогда-то и наделяет его властью. И делают это люди от того, что не понимают его природы. Он призван оградить нас лишь от реальной опасности: от клыков хищника или от смерча, способного смести всё на своем пути. Но мы же боимся абсолютно всего. Хотя, если внимательно присмотреться к тому, что нас пугает, то становится очевидно – в действительности, мы страшимся того, что нас не примут, отвергнут или унизят. То есть, мы боимся нелюбви. Самый опасный Демон, придуманный человеком, облачен в мантию ненависти. А ненависть – это обратная сторона любви.