Денис вздохнул.

– Призывай Лега, не тяни.

Ильдар протянул руку, дотрагиваясь до Ольгиного плеча. Денис повернул голову, чтобы в последний раз увидеть её лицо и заметил, как в свете фар блестят её влажные глаза. Она смотрела на него, не отрываясь, и в эту минуту он видел, что это взгляд не Ангела, но женщины, нежной, любящей женщины. Он закрыл глаза и мысленно попрощался с нею.

– Уведи девочку и Егора, – попросил Ильдар, и Денис услышал, как Ольга медленно поднимается с земли и уговаривает Свету уйти как можно дальше отсюда.

Глаз Денис не открывал, но даже сквозь прикрытые веки видел, как стоящий меж ним и Родиком Ильдар, превращается в светящийся кокон. Он разгорался изнутри и в скором времени сияние его стало настолько нестерпимым, что Денис, превозмогая боль, закрыл глаза руками.

Рядом стонал Родион, издалека послышался испуганный крик Светы. Денис понадеялся на то, что она успеет отбежать достаточно далеко, и в эту минуту у него заложило уши от мощного ультразвука. Он почувствовал, как лопаются перепонки, ощутил невероятный жар во всём теле, и из последних сил протянул руку, желая нащупать тело друга. Только он коснулся его влажной от крови куртки, как Родиона тут же отбросило в сторону.

– А-а-а-а! – заорал он, и Денис понял, что страшное случиться и случиться прямо сейчас.

Он не знал откуда у него взялись силы, не понимал, как не отключился от боли, он просто полз к другу, чтобы накрыть его тело своим. А когда Родион укрылся за его широкой спиной, земля сотрясалась, словно прямо под ними извергался вулкан. Боль и жар становились настолько невыносимыми, что Денис был готов потерять сознание, но прежде чем оно его покинуло он представил то, чего в эту минуту страшился больше всего: Родион широко открывает испуганные глаза, хватая ртом воздух, а затем вспыхивает, словно промасленный факел. Горение его не длиться и секунды, пепел, в который обращается его друг, медленно осыпается наземь, образуя прощальный рисунок его прошлого образа. В этот миг чувство вины и сожаления выстрелили в груди Дениса разрывным снарядом, и он потерял связь с реальностью.

Больше он не видел уже ничего. Он пребывал в невесомости, на границе жизни и смерти. Денис смотрел в Пустоту, в Ничто, в великую Бездну, которая познавала себя его же глазами. Он был спокоен и умиротворён. Он больше ничего не ждал, лишь находился в этом безвременьи, понимая, наконец, что глаза, которыми он пытался узреть Бога, и глаза, что смотрели на него из Бездны, одни и те же. Это был великий миг тишины, тот миг, когда Денис осознал, что они нашли друг друга, что он и Великое Ничто никогда, в сущности, и не расставались.