* * *

…Денис распахнул дверь в кухню. Бабушка обычно бодро поднималась с углового диванчика, едва он заходил, она вообще была очень подвижной. Сейчас она встала непривычно медленно. Неосознанным движением ладони провела по предплечью другой руки. В глазах – тепло и благожелательный интерес, все как обычно, однако теперь Денис заметил и еще кое-что. Тревогу? Тоску?

– Вернулся, выпускник? Как все прошло? Без драк, без эксцессов? Чаю будешь? Или сразу спать?

– Конечно, чаю! – Он через силу улыбнулся. Очень не хотелось показывать ей свое плохое настроение. – А рассказывать нечего, все прошло будто по шаблону. – Он театрально раскинул руки: – Свобода-аа! Вот что сейчас самое главное.

– Что, даже не похвастаешься количеством выпитого вина и перецелованных девчонок? – Прищурилась бабушка. – Не расскажешь, как рыдали учителя, расставаясь с лучшим в мире классом?

– Это совсем не то, о чем мне сейчас хотелось бы говорить… Расскажи лучше ты – про Краснодар.

Нелли изумленно вздернула брови:

– Сейчас?! Про Краснодар?! Да ты уж наизусть, наверное, эту историю знаешь.

– Ну и что. Расскажи.

Она щелкнула пультом чайника. Тот начал светиться и тихонько загудел.

– Знаешь, – задумчиво сказала Нелли, – я тебе сейчас по-другому расскажу. Не так, как раньше. Надо же как-то отметить тот факт, что ты уже не школьник.

– У тебя там, что ли, клубничка случилась посреди апокалипсиса? – усмехнулся внук.

– Это было бы совсем неинтересно, – вздохнула она и осторожно опустилась на диван. – Может, и пикантно, но пошло. Нет, я о другом, о том, чего ни в десять, ни в двенадцать лет ты бы не понял, не оценил. Не факт, что и сейчас-то оценишь, – бросила она скептически, – но теперь хотя бы есть шанс, мальчик ты все-таки умненький. Понимаешь, я вот балерина, всю жизнь протанцевала, но меня всегда приводили в восторг цвет и свет. Сейчас уже, наверное, поздно начинать рисовать, да я и не об этом. Знаешь, на закате есть такой удивительный цветовой момент. Небо ведь в это время состоит только из теплых оттенков – желтый, красный, оранжевый. Но когда солнце заходит за горизонт – они вдруг меняются, становятся фиолетовыми, пугающе холодными. Кастанеда, это латиноамериканский оккультист такой, тоже чувствовал подобное, у него даже есть фраза: «Сумерки – трещина между мирами». Ты вряд ли о нем слышал, хотя не мешало бы. Так вот. Я всегда знала: если другой мир вторгнется к нам, это обязательно произойдет на закате.

Денис замер, пытаясь представить это вторжение на закате. Красиво и жутко одновременно.

Вода закипела. Нелли заварила чай в стареньком фарфоровом чайничке с тонкими стенками и продолжила: