Лицо человека было чёрным и было ли оно обгоревшим или в грязи, понять было сложно, хотя его грудь и ноги имели вполне естественный цвет. Были ли у Антона Керасова какие-то отличительные пятна на теле, по которым Олита могла бы однозначно опознать его, она не знала, так как видела его всегда в одежде или в темноте. Оставалось всмотреться в его лицо. Олита склонилась над его головой.

Если сзади волосы на голове человека были сгоревшими, то впереди вполне сохранились и выглядели почти тем же тёмным коротким ежиком, который был на голове у Антона Керасова.

Олита протянула руку к его лицу и осторожно провела пальцем по подбородку человека – чернота осыпалась и на подбородке остался светлый след. Несомненно, это была грязь, возможно перемешанная с некоторой частью уже засохшей крови. Тогда Олита принялась осторожно водить обеими руками по лицу человека, очищая его от грязи. Задняя часть лица, была обгоревшей и не очистилась, но впереди грязь стёрлась, лицо заметно посветлело и…

Сердце Олиты, бешено заколотилось, выкатившиеся из глаз слёзы обильными ручейками скатились на лицо человека, размывая остатки грязи, делая его ещё более узнаваемым – это был он, Антон Керасов. Олита выпрямилась и проведя руками по своему лицу, размазывая по нему грязь, повернулась к эстерру.

– Это он. Мы можем забрать его? – Надрывным голосом произнесла она.

– Можете! – Плечи эстерра дёрнулись. – Что могли, мы сделали. Больше ему помочь мы не в состоянии. Надежда, лишь на него самого.

– Я сейчас! – Произнесла Олита и развернувшись, как могла быстро, заторопилась к выходу из палатки.

Выбежав, она, всё так же торопливо, подошла к Мак Коббу, который продолжал стоять на том же месте, держа малыша на руках.

– Это он. – Заговорила она, шумно дыша. – Его можно забрать. Но как мы доставим его до летательного аппарата? – Она покрутила головой.

– Ничего не говоря, трак поставил малыша и выпрямившись, направился к палатке, около которой согнулся едва ли не пополам и шагнул внутрь – палатка затряслась, будто от налетевшего, вдруг, мощного порыва ветра, хотя никакого ветра в лесу не было.

Олите показалось, что Мак Кобб пробыл в палатке лишь мгновение, как он тут же вышел из неё, что-то большое неся в своих нижних руках. Сердце Олиты дрогнуло, а когда трак подошёл к ней, она увидела, что он держит в руках, спиной вверх, Антона Керасова, всё так же, безо всякой одежды. Схватив сына за плечи, Олита прижала его лицом к своим ногам.

– Уходим! – Произнёс Мак Кобб.

– Ты его понесёшь? – Олита подняла брови. – Он же тяжёлый.