И опять, как в предыдущий день, в посёлок вкатил большой ком грязи и громко фыркнув, будто отплёвываясь от неё, замер. Двери транспортёра с трудом отползи в сторону и из салона начали выпрыгивать, отнюдь не десантники, а разношерстные колонисты. Посёлок наполнился негаданным утренним гомоном.

Среди прибывших, особым поведением выделялся один из колонистов: был он уже в возрасте, держался обособленно, даже как-то гордо, да и одет он был заметно опрятнее всех остальных.

Обуреваемые любопытством, Салтыков и Антон подошли к нему, так как никто из прибывших никак не проявлял командирского рвения.

– Здравствуйте, господин. – Первым заговорил Салтыков. Чем обязаны столь важной особе? Уж не Шатова ли пожертвовала одним из своих приближённых, отправив на растерзание изгоям?

– Симонов. – Важный господин величественно склонил голову. – Член Управляющего Института колонии. Вы правильно заметили господин Салтыков, что я приближен по роду своей деятельности к госпоже Шатовой, но я не разделяю её методов руководства колонией и потому я здесь.

– И чем же методы госпожи Шатовой не устраивают вас, господин Симонов? – С явной иронией поинтересовался Салтыков.

– Видите ли, она больше подошла бы на роль командира какого-либо армейского подразделения, с её солдафонскими взглядами на жизнь, а не на роль руководителя гражданского общества. Её методы руководства ведут к деградации общества, а не к его развитию. С некоторого времени наш конфликт значительно обострился и я решил покинуть Управляющий Институт. И потому я здесь.

– И какую же должность вы, господин Симонов, занимали в Управляющем Институте?

– Видите ли, господин Салтыков, я – юрист. В моём ведении находилась юриспруденция и суд.

– Ну и ну! – Салтыков покрутил головой. – Как же. Наслышан о беспристрастном судействе. Ни один свободный по вашей милости оказался в тюрьме Шатовой, где и сгинул бесследно. Даже не представлял, что когда-то встречусь с тобой, гад… – Салтыков вплотную шагнул к Симонову.

Но видимо член Управляющего Института не был робким человеком и потому остался стоять на месте. Салтыков, буквально ткнулся в Симонова и оба они замерли. Постояв так некоторое время, Салтыков сделал шаг назад.

– Я всегда занимал и надеюсь, что всегда буду занимать принципиальную позицию к нарушителям порядка, кем бы они не являлись. – Заговорил Симонов. – Так называемые, свободные, нарушили закон, спровоцировав беспорядки в колонии. Это факт, который вы не можете отрицать. Но я всегда был против методов, с помощью которых госпожа Шатова пыталась восстановить порядок. К сожалению, в Управляющем Институте колонии я всегда был в меньшинстве, а госпожа Шатова часто отменяла мои решения. Я оказался бессилен против неё и её окружения. Увы! Я должен с горечью это признать. – Плечи Симонова чуть дёрнулись.