Оглянувшись, Теодор обменялся взглядами с перепуганной Сайдой. Впрочем, он бы сейчас и не вспомнил, когда последний раз видел ее лицо спокойным. Несколько суток подряд происходило такое, что, если бы не страх и чувство опасности, он бы упал без сил и проспал часов сто, не меньше.
Глаза Тео слипались, Шныряла и Змеевик тоже клевали носом.
Наконец они услышали голос Путеводителя.
– На берег! Вон туда!
В этой пещере с одной стороны оказался пологий склон, и к нему можно было причалить. Они принялись усиленно грести, не давая речке утянуть суденышки дальше, и наконец вытащили лодки на берег. Поднялись чуть выше и устроились на небольшой площадке, усыпанной мелкими камушками. От серебристой воды шло неяркое свечение, так что в пещере было не так уж и темно – по крайней мере, Тео хорошо различал спутников с десятка шагов.
– Мы немного отдохнем, – сказал Путеводитель. – А потом поговорим.
Костра развести не было возможности – в подземелье не нашлось ничего, чтобы скормить огоньку. По мокрым камням и стенам бегали странные существа: бледные извивающиеся многоножки, блестящие мокрицы и чешуйницы, безглазые протеи. Рядом с сапогом Теодора величаво прошагал паук-сенокосец.
Но если дома в Трансильвании сенокосцы, занимавшие пустой угол хатки, были размером с полпальца, то этому едва хватило бы места на ладони. Тельце – некрупная серая бусина, а ноги, если вытянуть, были бы длиной сантиметров десять.
Змеевик перебрал запасы. Беглецы уселись в полукруг, охая и вздыхая, и принялись за скудный ужин. Путеводитель сидел на высоком камне чуть поодаль. Он вновь натянул робу, и все его глаза закрылись, кроме двух – бесполезных.
Друзья тихо переговаривались, обсуждая события. Вик подошел к Путеводителю и протянул кусок кроличьего мяса. Тот принял еду и прошелестел:
– Спасибо.
Вик плюхнулся рядом, между ним и Тео.
– Мрачный Чабан сказал, что пленники Ноктумгарда не стареют и не умирают.
Путеводитель осторожно попробовал мясо.
– Да.
Справа от Тео сидели Раду и Санда. Вместе. Ворона вгрызался в ножку так, будто ел впервые.
– Ты не умрешь в Ноктумгарде, если Смерть того не пожелает, – продолжил Путеводитель. – Но тебе никогда не принесут питья или еды. И все, что тебе остается, – забываться ненадолго сном. Мучиться кошмарами, а потом приходить в себя, чтобы мучиться от нечеловеческого голода. Если бы не волшебство Ноктумгарда, я бы давным-давно умер.
– Я тоже, – буркнул Ворона.
– Так что это мой первый обед за все столетие.
–