– Знаешь, что она ему втирает? Только поклянись, что не расскажешь!

– Ну… если только она не надумала обрядить всех в Кобзаревы панталоны, то не скажу.

– Ну… почти, – хихикнула в ладошку девушка. – Наклонись.

Теодор уже слышал это от нее. Почти от нее. Он спохватился. «Явно не для этого наклониться должен». Санда зашептала в ухо:

– В Золотом Замке я подслушала разговор Шнырялы с волшебным зеркалом, и она требовала… сделать ее… красивой!

– Че-го?

Санда отодвинулась.

– Только не говори ей. А то обидится.

– Да ладно. Не верю что-то. Рисковать жизнью, играть в Макабр, чтобы стать… красивой? – Теодор фыркнул. – Идиотизм же!

– Ты просто не девушка.

– Да, знаешь, мне как-то хватило того, что из меня сделали двойника Кобзаря и обрядили в его разрисованные тряпки…

– Ну… – Санда улыбнулась, – ты был очень…

– Что – очень?

– Симпатичным!

«Был. Ну, спасибо».

– Ну, в смысле не был, – спохватилась Санда. – Да нет, Тео, я серьезно – ты симпатичный!

– Ага. Скажи еще красавец. И так все понятно, шрам на пол-лица, все такое. Я что, не понимаю? – Тео фыркнул. – Я урод.

– Идиот, а не урод, не путай слова! – встряла возвратившаяся Шныряла.

– Тео…

Санда отвела его в сторонку, и Ворона мигом насупился. Если можно было бы стрелять взглядами, на торсе Теодора было вы выбито: «Ая все равно говорю: урод!»