— Раду… Раду…
— Пришел… сказать… нападет… Алба… Алба… Ю…
Раду дернулся, захрипел и наконец-то застыл. Его распахнутые глаза смотрели в небо, на бегущие там белые облака, но уже их не видели. Сердце в груди Тео тяжело бухало, словно ведро в колодце: сорвалось и падало куда-то вниз, вниз…
На выстрелы прибежали Охотники, засуетились, зарыскали по лесу. Где-то вдали гудел взволнованный басок старшего Урсу, ему отвечал холодный стальной голос Вангели. Наконец пришел Вик и попытался оттащить Санду от мертвеца, но та ни в какую не хотела его оставлять.
Не говоря ни слова, Змеевик дернул Тео за рукав. Теодор наклонился и, обхватив тонкие плечи Санды, потянул ее к себе. Девушка размазывала слезы по лицу, упершись рукой ему в грудь, требовала отпустить ее, но Тео повел ее прочь.
День прошел как в тумане. Все слилось в долгую пелену мглы, окутавшей Теодора коконом. Растерянный Раду, который пришел к ним предупредить об опасности. Могильный холод тени, обнимающей новоявленного нелюдимца. Кровь, расплывающаяся по животу Вороны. Крики. И наконец беспощадный взгляд Вангели. Мэр принял решение молниеносно. Застрелил парня. Так легко и быстро, как Тео не смог бы застрелить даже больную, умирающую собаку. В глазах мэра не было сомнения. Сожаления. Ничего. Только холод и уверенность в решении, которое он принял.
Теодор укутал Санду одеялами, дав ей хорошенько выплакаться. Она не видела, как Охотники рыли могилу там, под ежевичником, как положили в нее Раду. Девушка прорыдала весь день, накрывшись с головой, и Теодор лишь время от времени подавал ей кружки с ароматным горячим чаем, и она, икая, выпивала все до дна. Он бы сам хотел впасть в оцепенение, но не смог, потому что должен был позаботиться о ней.
Наконец, выплакавшись, Санда свернулась калачиком у него под боком и уснула. Теодор отогнул край одеяла, чтобы ей легче дышалось, и посмотрел на осунувшееся, бледное лицо. Веки опухли от слез, веснушки побледнели. Тео не сдержался и провел рукой по вихрастой макушке, коснулся пальцами щеки. Санда не проснулась.
Тео какое-то время обдумывал предсмертные слова Раду, потом пошел к Вику и все рассказал. Змеевик устало поворошил палкой в углях костра.
— Что он имел в виду, Вик? Насчет тюрем?
— Прибыл гонец из Брашова. Снова напали на тюрьму, Тео. Еще когда мы уезжали из Сигишоары, я получил известие, что в одном из злачных мест произошла настоящая бойня. Полицейские посчитали, что местные преступники устроили разборку и поубивали друг друга. Но факты говорят о другом…
— Мне кажется, — выдохнул Теодор. — Мне почему-то кажется… что Йонва с помощью четок