Вот это обстоятельство вызывало практическую неповторяемость исполнения и неповторимый, совершенно новый способ аранжировки хорошо известных произведений.

А второй причиной было то, что остальные музыканты – Семен Черномырдин и Аркадий Аскадский – были настоящими виртуозами и выдающимися импровизаторами. Они мгновенно улавливали малейшие намеки в исполнении и дополняли их своим талантом.

Справедливости ради стоит добавить, что именно они вдвоем нередко что-нибудь играли вместе, что можно было бы назвать репетицией, если бы это не было бы чистейшей воды импровизацией.

В ансамбле «Живой звук» все чаще принимали участие и другие музыканты – то это были гитаристы из музыкальной школы, то солисты-духовики из состава военного оркестра, то гостивший контрабасист. Но они либо мгновенно отсеивались, не справляясь с установившимся уровнем импровизации, либо вливались в основной состав – насовсем либо на время.

Такие «сыгровки» Черномырдина и Аскадского чаще всего происходили в малом зале, в котором не было рояля, но был электронный синтезатор. И это вплотную подводит к еще одному непосредственному участнику концертной деятельности в Доме культуры – Владику Медякову.

Талант Владика в программировании не потребовал никаких доказательств – написанные им программы работали, хотя самые могучие «зубры» у Потаповича не могли понять – а каким это образом эта «абракадабра» работала? И к Владику больше с такими глупостями не приставали.

Но когда Владик добрался до аудиостудии и попытался что-то сказать по поводу неудачной конструкции пульта, то его дружно погнали.

Владик ушел, но на беду сотрудников Потаповича, оккупировавших все аудиосистемы Дома культуры, Владику на глаза попался неработающий синтезатор типа «Роланд».

Владик попыхтел, посидел с этим ящиков и с паяльником.

Когда обновленный синтезатор двое ребят притащили на сцену, подключили его к сценическим усилителя и Владик коснулся клавиш …

Олег мгновенно оттеснил Владика от клавиатуры и полился такой удивительный звук.

Владик только успевал показывать Олегу клавиши переключателей, и звучал то рояль, то клавесин, то разбитое пианино, то пел настоящий терменвокс или орган …

Олег наигрывал знакомые мелодии в совершенно удивительных аранжировках, Владик иногда протягивал руку и что-то нажимал, и тогда звук множился или «растягивался», или вдруг удваивался – создавалось полное впечатление игры двух инструментов …

После этого обновленный синтезатор, от которого на самом деле остался лишь корпус и клавиатура, занял свое место на большой сцене наравне с роялем, и на синтезаторе стали исполнять многие партии для клавишных инструментов.