Галлоглас старался держаться на расстоянии, но порой приходилось вмешиваться. Например, в тот день, когда ее энергия притянула демона и тот двинулся за ней по пятам. Галлоглас гордился, что ему хватает выдержки, чтобы не помчаться по ступеням Харкнесс-Тауэр, не заключить профессора Бишоп в объятия и не сказать, как же он рад ее видеть после стольких лет.

Когда Галлоглас узнал, что Изабо срочно вызвала Болдуина в Сет-Тур по делу, касающемуся Мэтью, он понял: еще немного – и исторические аномалии посыплются как из рога изобилия. Он читал сообщение о находке двух портретных миниатюр Елизаветинской эпохи, неизвестных ученым и искусствоведам. Когда Галлогласу удалось добраться до «Сотбиса», миниатюры уже были проданы. Он не на шутку испугался, что они могут попасть не в те руки. Но он недооценил Изабо. Утром, во время разговора с Маркусом, сын Мэтью подтвердил, что миниатюры благополучно нашли пристанище на письменном столе Изабо. Прошло более четырехсот лет с тех пор, как Галлоглас спрятал портреты в одном шропширском доме. Как славно будет снова взглянуть на них, а потом и на тех, с кого они писались!

А пока Галлоглас готовился к надвигающемуся шторму испытанным способом: путешествиями, перемещаясь на дальние расстояния с максимально возможной скоростью. Прежде это были путешествия по морю и железным дорогам. Нынче Галлоглас предпочитал мотоцикл, серпантины горных дорог и каменистые склоны. Ветер шумел в его всклокоченных волосах. Воротник кожаной куртки был поднят, закрывая шею, которая никогда не покрывалась даже легким загаром. Так Галлоглас готовился явиться по зову долга и исполнить обещание, данное еще в седой древности: защищать де Клермонов, чего бы это ни стоило.

– Галлоглас? Ты еще на линии? – послышался из динамика голос Верен, выбивая ее племянника из раздумий.

– Да, тетушка.

– Когда ты отправишься?

Верен вздохнула, подперев рукой голову. Она не решалась взглянуть на Эрнста. Бедняга Эрнст! Он сознательно женился на вампирше, поскольку Верен затмила ему всех остальных женщин. И все же как опрометчиво он впутался в многовековое повествование, где немыслимым образом переплетались кровь и желание. У Верен даже мелькнула мысль не поехать. Но когда-то она пообещала отцу, и хотя Филипп был мертв, ей впервые не захотелось его огорчать.

– Я сказал Маркусу, чтобы ждал меня послезавтра.

Галлоглас не собирался говорить, что обрадован теткиным решением. Верен тоже не горела желанием признаваться, что у нее остаются сомнения по части обещания, данного отцу.

– Тогда до встречи.