— У него есть еще четыре пристрелочных выстрела, — заметил один из механиков, наблюдавших, как и я, за стрельбой Литвина.

— Но они ему вряд ли помогут, — хохотнул второй механик.

— Может он надеялся, что хоть одной из пяти стрел зацепит мишень, — хмыкнул третий механик, и тут же повысил голос, явно обращаясь к Литвину, — но это будет не в счет, парень! Засчитываем попадание только шестой стрелой!

Литвин не обращал на них никакого внимания. Он пустил уже вторую стрелу. И она тоже ушла мимо цели. Совсем рядом прошла, но все же мимо.

Третья угодила в молоко. Четвертая попала в самый большой «круг». Пятая снова прошла мимо мишени.

— Ну, все, парень, — насмешливо крикнул один из механиков, — давай, показывай мастерство! Если мы зря корячились с этой твоей хренотенью два часа, то…

Выпущенная Литвином стрела воткнулась хоть и не в самый центр мишени, но близко от него, в третий от центра круг, с меткой на нем «8».

Все затихли. Несколько секунд стояла полная тишина.

— Да это полная хрень! — взревел один из механиков. — Ему повезло!

— А какая разница? — пожал плечами Толяныч, явно выступавший в споре как арбитр. — Ведь попал? Повезло или нет, но попал. Это главное.

— Хрень! Не сможет он попасть еще раз!

— На что спорим? — тут же оживился Литвин.

— Сотку ставлю!

Литвин развернулся, взял еще одну стрелу, прицелился и щелкнул тетивой. Стрела снова воткнулась в тот же круг.

— Гони две сотни, — потребовал Литвин.

— Почему это две! Мы на сотню спорили! — взревел механик.

— Вы мне должны 600? Я вам должен за работу 400. Разница две сотни. Вынь да положь! — пояснил Литвин.

Механик проворчал что-то себе под нос, но судя по лицу Литвина, деньги перечислил.

— Спасибо, ребята!

— Иди в задницу! — буркнул один из спешно покидавших склад механиков.