Добравшись до рубки «Калигулы», Изабель сообразила, что не сумеет попасть туда, не разрушив все к черту, — и что лезть к пультам, в сущности, бессмысленно. Она снесла стены за рубкой, разворотила каюты и вскрыла полы, но очень аккуратно, не повредив важные оптические и силовые кабели, после чего уютно устроила свое гигантское туловище в гнезде из покореженного железа и прочих обломков. Она славно поела и здорово выросла, но внутренний рост еще не окончен. В полусонном состоянии Изабель направила автономные механизмы, принадлежащие ее аналитической половине, на работу с внутренним строением новой формы. Хищник отступил, не чуя непосредственной угрозы и подавленный другой частью. Изабель–человек боролась с желанием спать, каким–то образом догадываясь, что это ее последний и единственный шанс хоть немного восстановить контроль.

Сперва она сконцентрировалась на хищнике — фактически главном ментальном компоненте капюшонника, в которого она первоначально превращалась. Он начинал доминировать, в результате подтолкнув ее к решениям, к которым она никогда не пришла бы, будучи человеком.

«Я иду к Масаде?»

Это безумие.

Пытаясь добиться ясности, она обнаружила, что «берет взаймы» у своего «аналитика» — почти, но не вполне бессознательно. Хищник, бешеный зверь, дремал, одурманенный, и она «привязала» его, надев «намордник», понимая, впрочем, что этого недостаточно. Тогда она попыталась вновь включить хищника в себя и обрести над ним власть. Слияние пошло на удивление легко, и Изабель поняла почему, рассмотрев, что их объединяло. Он и раньше был частью ее: бессовестный убийца, злодей, преступник…

«Я иду к Масаде».

Да, это решение было сродни безумию — но теперь, с ее новыми возможностями, с боевым разумом…

Она обратилась к своей аналитической сущности, этому боевому разуму. Изабель чувствовала себя сильнее с усмиренным, слившимся с ней хищником. Сперва она проникла в программы идентификации, попытавшись стереть их, но защита оказалась слишком крепкой. Боевой разум знал, кто его хозяева, и знал, что она в их число не входит. Тогда к чему такая неопределенность? Почему он не отверг и не подавил ее сразу? Почему он до сих пор преследует ту же цель, что и она?

«Приказы».

«Аналитик» зависит от приказов. Он больше, чем она, он сложная, многогранная сущность. Он контролирует внутреннее оружие и энергию на уровнях, доступных лишь планетарным ИИ Государства. Но с чего все начиналось? Сущность эта новая, она росла внутри нее благодаря генетическим манипуляциям Пенни Рояла. Она была маленькой — и все время Изабель оставалась частью ее, пускай и оттертая хищником. Если бы «аналитика» объединили с одной Изабель, он бы опознал в ней чужака, но ведь был еще хищник, и Изабель осталась незамеченной. Можно сказать, что Изабель сочли крохотным добавочным сегментом, нужным для получения приказов хозяев. «Аналитик» не рассматривал ее как живое существо, он видел программу.