— Ты можешь нормально объяснять? Не думай, что я понимаю тебя с полуслова.

— Да, простите. Книга сохраняет все воспоминания своего хозяина. Каждый момент остаётся в ней в мельчайших подробностях, она помнит даже то, что Вы сами не заметили или на что не обратили внимание. А я — что-то вроде библиотекаря, чтобы помогать Вам быстро находить нужные воспоминания.

А ведь это и правда может быть очень полезно…

— Хочешь сказать, что, стоит мне захотеть, и ты покажешь мне любое моё воспоминание?

— Точно так. Любое воспоминание, но, естественно, случившееся уже после того, как Вы получили Книгу.

— А ЕГО воспоминания? Под запретом, как я понимаю?

— Да, к моему сожалению. Прошу прощения, но пока Вы не получите ЕГО волю, ЕГО приказы будут оставаться в приоритете перед Вашими.

— И какие же это приказы, кроме запрета сообщать мне что-либо о НЁМ?

— Нельзя пытаться установить контакт с кем-либо кроме преемника, а также как-то демонстрировать чужакам важность и ценность Книги. Также для Вас на данный момент закрыты некоторые свойства Книги.

— Какие, например?

— Простите, но эта информация также относится к закрытым. Я не могу перечислить недоступных свойств, поскольку уже само это будет означать косвенный доступ. Однако, поверьте, того, что Книга может на данный момент, уже более чем достаточно, чтобы считаться крайне полезным артефактом.

— Ну ладно, в каком-то смысле это логично. Вопрос только, как ты должен был исполнять свои обязанности библиотекаря, если не мог до меня, как ты сказал, «достучаться»?

— Не в обиду преемнику, но прямо сейчас Ваших сил просто недостаточно, чтобы общаться со мной без подобных… уникальных обстоятельств.