Поэтому он сделал резервные копии логов и регистров и разместил их снаружи, соединив двусторонним фильтруемым каналом с оригиналами. Он прошел через каждый портал, ведущий из узла — ныне те обернулись воротами в забвение, ибо пузырь висел в пустоте, — и слегка их провернул.

Ахилл оглядел творение рук своих. Время замерло. Ничего не двигалось.

— Мёбиус, явись, — пробормотал он.

Актиния вскрикнула. Тысячи незарегистрированных ехе-файлов бросились к логу трафика и искромсали его на куски; миллион сбежал через порталы.

А еще в десять раз больше затаились и наблюдали:

как изувеченные логи быстро восстановились, даже не успев покровоточить, получив помощь прямо с небес;

как фауна, спасшаяся бегством через один портал, вынырнула из другого и в растерянности закружила на месте;

как посреди хаоса открылся канал и с Небес воззвал голос:

— Здравствуй, Актиния.

— Мы не разговариваем с тобой. — Бесполый, без выражения голос. Заданный по умолчанию.

Она все еще терзала учетные записи, но теперь десятком разных способов одновременно: аккуратно под­делывая, атакуя в лоб и применяя все промежуточные варианты. Ничего не сработало, но Дежарден был все равно впечатлен. Актиния оказалась чертовски умна.

Так же умна, как плетущий сеть паук, слепо подчи­няющийся удовлетворению своих жизненных потребно­стей. Как птица, рассчитывающая груз семян в клюве до третьего числа после запятой в зависимости от ветра и расстояния.

— Нет-нет, тебе просто необходимо поговорить со мной, — мягко произнес Дежарден. — Ибо я есть Господь. — Он выловил наугад местного зверька, маркировал и отпустил на свободу.

— Кончай фонить, кретин. Лени Кларк — вот Господь. — Косяк рыб, стая перелетных птиц настолько сложны, что для их полного понимания необходимы матричная алгебра и вычислительные машины. Голосовой код Актинии шел откуда-то изнутри.

— Кларк не Господь, — возразил Дежарден. — Она чашка Петри.

Фауна по-прежнему просачивалась сквозь циклические шлюзы, но уже более упорядоченно, как будто систематически изучала их, эволюционируя на ходу. Дежарден переключился на маркированный сегмент. У него уже появились потомки, и каждый из них нес Каинову печать, дарованную родителю.

Двести шестьдесят поколений за четырнадцать секунд. Неплохо.

«Спасибо тебе, Элис. Если бы не твоя тирада про танцующих пчел, кто знает, когда бы я догадался...»

— Может быть, тебе нужна демонстрация? — произнес рой. — Ты хочешь спецэффектов, да?

И она была права. У генов есть собственный разум. Они могут так перепаять муравья, что он начнет возде­лывать фермы под землей, приручать стада тлей... даже захватывать рабов. Гены способны создавать столь изощренные рисунки поведения, что дай только время, и те будут граничить с гениальностью.