Така согласно кивнула. Теперь это казалось абсурд­ным — лазарет мог сокрушить барьер в одно мгновение, а небо падало.

— Вы посмотрели на небо, — предположил незна­комец.

— Да.

— И что увидели?

— Я же вам говорила. Конденсационные следы. Звез­допады.

— Где был ближайший звездопад?

— Я не знаю...

— Вылезайте из кабины.

Она уставилась на него.

— Живее.

Она выбралась в серую предрассветную мглу. Призра­ки в развалинах исчезли: свет разогнал тени Роршаха, оставив лишь груду шлакоблоков и балок. Поблизости еще стояло несколько обгоревших деревьев; от пламени они уже были даже не черными, а пепельно-белыми и походили на тянущиеся вверх руки скелетов.

Мужчина подошел к ней:

— Закройте глаза.

Она повиновалась. Если он собирался ее убить, то она ничего не смогла бы поделать с этим, даже с открытыми глазами.

— Вы стоите у ворот. — Его голос звучал размеренно и успокаивающе. — Лицом к ним. Вы разворачиваетесь и смотрите назад на дорогу. Потом вверх, на небо. Да­вайте же.

Она повернулась, не открывая глаз, память заполняла провалы. Така вытянула шею.

— Вы видите звездопады, —- продолжал вещать его го­лос. — Я хочу, чтобы вы показали на тот, который располо­жен ближе всех, прямо у вас над головой. На тот, что ближе всех к воротам. Вспомните, где это было, и ткните туда.

Она твердо протянула руку вверх.

— В чем дело, Кен? — В пустоте раздался голос блон­динки. — Разве мы не должны...

— Можете открыть глаза, — сказал мужчи... сказал Кен.