— Похоже, вы нечасто наружу выбираетесь.

— Разве я не прав?

— Ты прав, но есть одно «но», — Уэллетт сплюнула на запорошенную пеплом землю. — Куча народу захотела бы оказать помощь Провидению, появись у них такой шанс. Но это еще не значит, что мы имеем дело с атакой.

— А с чем тогда?

— Возможно, это противоядие.

При этих словах Кларк подняла голову:

— Лекарство?

— Скорее всего, ничего столь личного. Какая-то шту­ка, которая убивает Бетагемот в диких условиях.

Лабин внимательно посмотрел на Уэллетт. Та взглянула на него столь же пристально и ответила на невысказан­ный скептический вопрос:

— Разумеется, там есть немало психов, которые жела­ют конца света. Но, по идее, гораздо больше людей хотят его остановить, разве вы с этим не согласны? И они будут работать так же упорно.

В ее глазах появилось что-то такое, чего не было рань­ше. Они почти сияли.

Кен кивнул в ответ:

— Но если это некое противоядие, то почему его пы­тались сбить? И какой смысл доставлять его суборби­тальной ракетой? Разве не более разумно дать лекарство местным властям?

Уэллетт закатила глаза:

— Каким местным властям?

Кларк нахмурилась:

— А почему не сказать... всем? Вам, к примеру?

— Лори, стоит вынести такое на публику, и ты ста­нешь мишенью для любой страны Мадонны. А что ка­сается противоракетной обороны... — Уэллетт снова по­вернулась к Лабину: — А у вас на планете когда-нибудь упоминали такое событие, как восстание Рио?

— Расскажите... — попросил Лабин, а сам подумал: «Лори?»