Увидел Лиутар железный сундук, увидел убилстайну, увидел он и Лантхильду брюхатую. Гневался вождь на одноглазого — за явленное скудоумие и маловерие. Укрепился вождь в мысли дружбу с божеством Сигисмундсом свести, видя в том для себя и народа своего и пользу немалую, и почет великий. Повторил то, что прежде Сегериху говорил: ежели сам Сигисмундс явиться изволит — с почестями превеликими в бург его вести. И долго с Лантхильдой беседовал Лиутар. Выспрашивал. Затем Лиутар отбыл.

После этого Сегерих еще больше в вере своей укрепился.

И вот однажды земля опять затряслась. А Лантхильда все рвалась в овраг, только не пускали ее, ибо аттила не велел. Она говорила: «Это Сигисмундс меня зовет, так зовет, аж земля содрогается». Сегерих же пошел в овраг.

— Ну, и куда он делся, этот Сегерих? — скучно осведомился Сигизмунд. Его уже изрядно утомила эта бесконечная повесть.

— Сгинул! — поведал Вамба. — Не видели его с тех самых пор.

— Спроси, Виктория, почему они не стали бояться оврага? Ну, после того, как этот Сегерих сгинул… Что их в овраг-то всех понесло? Медом там намазано, что ли?

Вика переговорила с Вамбой и сообщила:

— По понятиям аттилы Валамира, Сегерих — самый правильный человек во всем селе. Уж коли Сегерих что считает, значит, мол, так оно и есть. Сегерих зря не скажет и не сделает. Вот почему Вамба без опаски пошел в овраг, когда земля затряслась.

— А Вавила-то откуда взялся?

О, с Вавилой глупо вышло. Да и когда с Вавилой по-умному выходило? Вот земля в очередной раз задрожала, и решено было в хузе у Валамира, что негоже столь настойчивым зовом Сигисмундса, родича их нового, долее пренебрегать. Отправился он, Вамба, к оврагу, к убилстайне. А когда подходил уже, то заметил, как несется, сломя голову, Вавила. Благами решил попользоваться, к роду валамирову примкнуть и через то проникнуть в милость к Сигисмундсу. Следом за Вавилой раб его бежал и мешок на шее нес. Дары, видать, какие-то. Вавила так спешил, что даже Вамбу обогнал. А раб его споткнулся и растянулся на тропинке. И мешок уронил.

Совсем уже в овраг спустились, к убилстайне приблизились — и тут видит Вамба, как Лантхильда поспешает. Вырвалась! Сама торопится и козу за собой на веревке тащит. А коза упирается…

— Вот скажи, Сигисмундс, мне — родичу своему, — в упор спросил Вамба, — звал ли ты сюда Вавилу? Я Вавиле ничего не стану передавать из нашего разговора. Это между нами, между родичами, останется. Истинно ли хотел ты Вавилу у себя в гостях видеть?

Сигизмунд не ответил. По правде сказать, сейчас он сомневался в том, что хотел видеть у себя дома даже Лантхильду.