Точно, не замечает!

Сигизмундом овладела безумная радость. Анахрон наверняка подает ему знак! Ключ, которым можно открыть камеру! Возможно, тайна зашифрована где-то здесь, она кроется в обличии деда… Сигизмунд впился в Аспида взглядом. А тот знай себе покуривает.

Газета. Может быть, разгадка — там? Сигизмунд почти носом уткнулся в газету. Это была «Правда» от… Батюшки! От 5 марта 1953 года. С портретом Сталина в траурной рамке. Знаменитый шнобель Отца Народа упирался аккурат Аспиду в переносицу. Один пышный ус свисал к аспидовой брови. Отчеркнутые красным карандашом, бросились в глаза слова: «…в памяти советских людей».

Сигизмунд зашевелил губами. «В памяти советских людей». Должен же быть здесь какой-то скрытый смысл? Но какой? Какое вообще это имеет отношение к пленению Сигизмунда в приемной камере ленинградского терминала?

Дед докурил папиросу, бросил окурок на пол. От окурка разлетелись искры, тут же обернувшиеся белыми огоньками, какие уже бродили по камере. Огоньки умножались, окутывая деда светящимся роем, и в конце концов съели его.

Сигизмунд пал на нары, заложил руки за голову. Стал соображать. Имело ли явление Аспида какой-то тайный смысл? Или не имело? Еще одна дурацкая выходка Анахрона? Но зачем?..

Он снова прокрутил в голове все, что заметил в облике деда, и понял: никакого тайного (да и явного) смысла в случившемся не было. Скорее всего, и деда в камере не было. Просто Сигизмунд увидел какую-то картинку из прошлого. А может, грезится ему. Может, он уже сошел с ума. Запросто.

Голода он пока не чувствовал. Сигизмунд перевернулся на живот, несколько раз с силой ударил кулаками по нарам, а потом натянул куртку на голову и плакал, пока не заснул.

* * *

На этот раз он выспался. Пробудил его жгучий голод. Сигизмунд пошарил в кармане куртки. Нашел кусочек собачьего корма «Чаппи». Брал на прогулку, чтобы вознаграждать кобеля за послушание.

Рассосал. Запил ржавой водой из-под крана.

Возвращаясь к нарам, заметил что-то на полу. Наклонился и поднял окурок.

Это был свежий окурок от «герцоговины».

Сигизмунд повертел бумажную гильзу в пальцах, чувствуя, как в душе нарастает паника. Из последних сил взял себя в руки и, пытаясь быть хладнокровным, спалил окурок на огоньке зажигалки. Пепел растоптал по полу. Вот и все.

Снова улегся. Уставился в потолок.

Вода текла все громче. Этот звук разъедал мозги. Сигизмунд понял, что сходит с ума.

Да. Хлипкое создание — человек. Такая способность к выживанию, такой превосходный инструмент по осознанию и преобразованию действительности, то есть — разум человеческий… Но посади все это великолепие на нары в закрытое помещение и пусти там струйку воды — и все, готово дело, летит с катушек. Горделивый рассудок послушно гаснет, и спустя пару дней налицо пускающий слюни дебил, не хуже Михайлова-младшего из справки.