— Обижаешь, Виктория. Я и слов-то таких не знаю… Маслица мне на хлебушек намажь.

— Все, хватит придуриваться. Тебя попросили — рассказывай. — Вика говорила нежнейшим тоном и не переставая обворожительно улыбаться. — Учти, я тут лыблюсь исключительно ради того, чтобы деда не огорчать. А так — глаза бы тебя не видели.

— Змеюка ты подколодная, — подала голос Аська. — Морж, ты на нее внимания не обращай. Она у деда нынче в любимых внучках. С его голоса поет. Что старец ни сбрешет — все записывает. И артикуляции в блокноте рисует. Как он губы складывает, да как язык вытягивает. А правда, Морж, где тебя носило?

* * *

Несколько дней Сигизмунд ходил с отрешенно-скорбноватым взглядом вернувшегося с войны солдата. Эрих-Мария Ремарк и все такое прочее. Кто бы ни встречался с ним глазами, неизменно видел это выражение: пережили бы вы, ребята, то, что мне довелось!..

Но угнетало по-настоящему другое. Сигизмунд постоянно чувствовал отныне свое бессилие перед Анахроном. Теперешняя жизнь представлялась ему зыбкой. Не менее зыбкой, нежели краткое пребывание в 1984 году. Дошло до того, что Сигизмунд начал ощущать натяжение временных канатов Анахрона, удерживающих его здесь и сейчас. А может быть, не только его. Может быть, всех.

Эта шаткость бытия подчас казалась невыносимой. Она была сродни обостренному чувствованию смерти.

Такое направление мыслей Сигизмунда подогревало еще одно обстоятельство. На второй день после возвращения в разговоре с Викой Сигизмунд еще раз назвал дату: 14 ноября 1984 года. Вика вдруг спросила:

— Слушай, Морж, а ты не боялся встретить там самого себя?

— Я об этом как-то не думал, — признался Сигизмунд.

— Странно. Это ведь один из парадоксов путешествия во времени. Столько книг написано. Герой убивает собственного дедушку и так далее…

— Когда я был там, — медленно проговорил Сигизмунд, — я вдруг понял, что все это лажа.

— Что лажа?

— Все эти парадоксы. Лажа. Я не могу объяснить, почему. Просто я знал это. И знаю.

— Так все-таки что ты делал 14 ноября 1984 года? Я имею в виду — в ПЕРВЫЙ раз.

— Неужели ты думаешь, что я по датам помню… — начал было Сигизмунд и вдруг осекся. — Блин!

Конечно же он помнил эту дату. Поначалу даже думал отмечать ее как свой второй день рождения. И чтобы не забыть, на следующий день, 15 ноября 1984 года, записал ее на стене гаража. Красным карандашом. И конечно же забыл.

В тот день, 14 ноября 1984 года, на восемнадцатом километре Выборгского шоссе он едва ушел от лобового столкновения с «Колхидой». Сигизмунд так и не узнал, почему грузовик вылетел на встречную полосу. Уже темнело. Впереди Сигизмунд видел фары. Затем «Колхиду» неожиданно понесло ему навстречу. Он помнил нарастающий рев, надвигающуюся массу грузовика, свист ветра — и стихающий вдали рев дизеля.