Даже если не пройдет, то будут стоять на самых дальних постах, как те, что уже есть. Потому что без темноглазых вакансий никак, в бункере свыше девяноста процентов темноглазых, вакансии должны быть доступны всем. Заполнять их пока спешить не будем, введем строгие требования, профотбор, физподготовка, тестирование… Чтобы с наскока никто не прошел. Работу мечты не может получить каждая, но та, кто упорно двигается к своей цели, обязательно сделает это! Кто сказал, что у нас нет свободы выбора? И так далее. Потом всех светлоглазых отправим вместе со Снегирёвой в новый медотсек на первом уровне, а темноглазых перекрасим в черный цвет с прической под Яковлеву и оставим охранять этот медотсек. Сделаем для старого медотсека новый женский отряд, сейчас условно назовем его «угольки», введем привилегии, наберем штаты, будем брать только темноглазых, это будет сильный ход! На работе мечты всегда должны иметься свободные вакансии, чтобы людям было к чему стремиться.

– Мы готовы! – доложил вернувшийся из операционной Арарат, подразумевая, что Снегирёва временно разоружена и телохранители заблокировали все входы, через которые можно попасть в операционную.

– О’кей, – полковник кивнул и позволил Соколянской проводить себя к биорегенераторам.

– Здравствуйте, Дмитрий Адамович, – Снегирёва, как всегда, обнаружилась возле панели управления биорегенератором. – Пожалуйста, переодевайтесь и ложитесь сюда!

Блондинка указала на свободное ложе, подготовленное к приему пациента. Остальные биорегенераторы были заняты, поэтому Арарат не стал покидать операционную и остался стоять возле закрытой двери в диагностический кабинет. Брилёв поздоровался в ответ и направился за ширму, где Соколянская уже раскладывала для него больничные шорты, тапочки и полотенце.

– Как вы себя чувствуете, док? – поинтересовался полковник.

– Спасибо, хорошо, – ответила та. – Поначалу было страшно, если честно… я боялась, что в таком состоянии не справлюсь с лечением раненых. Но теперь самое сложное позади, сейчас беспокоиться не о чем. Окончательное выздоровление лишь вопрос времени.

– Мы все очень переживали за вас. – Брилёв придал своему голосу теплые интонации и кивнул на Арарата: – Мои люди не дадут соврать! Рады, что у вас все о’кей!

Попереживать в первые дни пришлось, это реально так. Увидев лицо Снегирёвой в тот момент, когда Порфирьев заталкивал ее в биорегенератор, Брилёв подумал, что она уже труп, время потеряно и она не выживет. После того как Снегирёва выползла из биорегенератора и в первую очередь потребовала отнести себя к биорегенераторам Порфирьева и Овечкина, это ощущение только усилилось. Брилёв подумал, что она окончательно помутилась рассудком и умрет без квалифицированной помощи. Но блондинка поставила на ноги и себя, и экспедицию, из состава которой никто даже не умер, хотя при смерти оказались все. Интоксикация с передозировкой на фоне сильного облучения едва не загнала людей в могилу, но Снегирёва, всякий раз выползая из биорегенератора все более оживающей, справилась с этой проблемой. Через неделю все были здоровы, в том числе пострадавшие во время мятежа солдаты и охранники. Еще через две в строй вернулись трое серьезно раненных бойцов ВБР и Овечкин. Дольше всего Снегирёва возилась с Порфирьевым, но это не мешает Варягу работать, и вполне объяснимо: врач агентурной ячейки должен дрожать над здоровьем своего командира и соратника. Наверняка над Соколянской Снегирёва тряслась бы точно так же.