— Простите Эльдман.

Не успела Элизабет перевести дух и выпить лечебное зелье, как на неё напал горбатый уродец. Нацелив острый нож ей в затылок, он спрыгнул с высокой крыши. Элизабет была опытным бойцом, ей хватило всего лишь увидеть тень, чтобы среагировать и ударить первой. Тяжелый кистень высадил часть гнилых зубов. Второй удар опустошил индикатор здоровья мертвеца. Тело горбатого уродца покрылось крупными волдырями, практически вспенилось. Элизабет поняла, что это не к добру, но отойти не успела. Тело уродца взорвалось и наложило на неё несколько проклятий. Сила, скорость и энергия разом упали на пять единиц. Сразу же после взрыва капитана сбило с ног тяжелым каменным гробом, из которого жутко хохоча выбрался тот самый горбатый уродец. Тем, кто кинул гроб, оказался покрытый кровавыми бинтами крупный мужчина. Его руки и плечи были столь велики, что казалось он может вырывать с корнями деревья и крошить в ладонях камни.

— Не тронь её! — послышался властный, холодный голос. — Она моя!

Ожидая атаки, Элизабет в несколько прыжков оказалась на крыше дома и огляделась.

«Откуда?», прозвучал внутренний голос и в тот же миг, из-под черепицы на которой она стояла, издавая мерзкий писк вырвалась сотня летучих мышей.

Кружась вокруг Элизабет, они то и дело кусались и пили её кровь. Элизабет всего раз махнула кистенем. «Значит атаковать сейчас не имеет смысла», подумала она, наблюдая как мышь обратилась темно-зеленым дымом, а через мгновение вновь воспарила на кожаных крыльях. Игнорируя нападение кровососов, капитан восстановила зельем здоровье и облила доспех и двуручный меч, которым пользовалась в случае крайней необходимости священной водой. Как она и догадывалась стая летучих мышей оказалась способностью вампира, который возник перед ней. Эльдман, так его звали, смерил живую женщину взглядом и желая получить достижение за её убийство обнажил рапиры из осквернённой стали. Меч Элизабет устремился в противника, но не смог его достать. Вампир двигался так словно знал каждый её шаг, предугадывал движения. Лишь изредка, когда скорость брала вверх над ловкостью, её меч рассекал холодную, бледную плоть. Бой был долгим и напряженным. Элизабет сражалась уже не за честь, а за свою жизнь, но из-за того, что её противник был игроком, силы были неравны. Многочисленные кровоточащие раны сильно ослабели её — Элизабет едва стояла на ногах. Понимая, что конец неизбежен, она решили пожертвовать собой и тем самым испепелить нежить вокруг. Свет надежды — способность которую она намеревалась использовать, волной света исцеляла союзников и наносила темным сущностям столько урона, сколько было у неё здоровья. Чтобы самоубийство возымело максимальный эффект, Элизабет отбросила меч, прикрылась щитом из инвентаря, воззвала к ангелу хранителю и выпила лечебное зелье. Эльдман не знал о том, на что способна Элизабет, но позволять врагу диктовать свои условия боя он не собирался. Следующий выпад сопровождался всплеском осквернённой энергии. Рапиры пронзили и разрезали щит пополам. Еще два удара. Одна рапира вошла Элизабет в ногу, другая под грудь. Эльдман обнажил клыки и с жадностью впился ей в шею. Настал момент истины. У капитана было достаточно здоровья, чтобы убить вампира, но в бой вмешался другой игрок. Позади капитана, на покрытой пеплом крыши возникли следы. Последний самый близкий к ней след, явил женщину с серым оттенком кожи, белыми как снег волосами и алыми, как закат глазами. Не имея при себе никакого оружия, даже кинжала, Медея нанесла удар кулаком. От кончиков пальцев до плеча, руку бескрылой фей объяла алая дымка. Мощная энергия коснулась спины капитана раньше, чем это сделал кулак. Внезапный удар в спину оказался столь сильным, что стальная пластина, призванная защищать хозяина, вместе с кулаком вошла ей в спину, сломала позвоночник. Здоровье капитана опустилось до отметки в пять процентов, а вслед за этим и вовсе исчезло. Остатки здоровья забрал Свет надежды. Он волной разнесся на сотню метров и тут же угас. Этой жертвы оказалось слишком мало, чтобы остановить захватчиков.